Жорж Кулецкий - Голубой Маврикий

— Василий, а ты знаешь, что такое бразильская попка, — как-то ласково, даже с любовью поинтересовался Игнат.

— Ты бразильянок видел? Вот у них, не у всех, конечно, бразильские попки. А откуда ты взял это название? — в свою очередь спросил Василий.

— Да вот в журнале, который я прихватил из самолета еще между Москвой и Парижем, рекламируются тренажеры, с помощью которых можно сделать себе «бразильскую попку». И никакого описания.

— Тренажера?

— Да ну тебя. Естественно, хотелось бы если не увидеть, то хотя бы прочитать описание, чтобы вообразить себе эту самую латиноамериканскую достопримечательность.

К разговору начал присушиваться Филипп, отложивший в сторону свой журнал.

— Хорошо… Фестиваль в Рио видел? — невозмутимо, словно для него это был привычный вопрос, продолжал фотограф. — Вот там, на параде, когда они идут, танцуя самбу, дамочки как раз и крутят этими самыми попками… А вообще… Ты пушку времен Петра видел?

— Видел.

— Помнишь, какими ядрами ее заряжали? — при этих словах Василий раскрыл ладонь, чуть ее согнул и прикинул, сколько сантиметров должно иметь ядро, чтобы поместиться у него на ладони.

— Так вот, ядро к ней было сантиметров двадцать — двадцать пять в диаметре. Берем ядро, распиливаем его пополам, и получаются две ягодицы, малость доводим это произведение искусства с помощью тренажера до кондиции и получаем «бразильскую попку».

Филипп уже крутил головой по сторонам, пытаясь разглядеть, не занесло ли на маврикийский пляж какую-нибудь обладательницу этакой прелести.

— Вась, а ты не врешь? — поинтересовался он.

— Зачем мне врать… Я, знаешь, сколько таких фотографировал для летних номеров журналов, когда идет реклама купальников. Кстати, в большом количестве они водятся на пляжном волейболе. Иные мужики только из-за этого туда ходят.

— И исключительно у бразильянок? — поинтересовался наконец Филипп.

— Почему у бразильянок. И у русских бывает, и у украинок, и у евреек. Однажды была с такими формами даже модель из Канады, правда, у нее оказались украинские корни.

На сем столь интересную для всех тему пришлось прервать — время торопило…

По приезде в Кюрпип троица направилась в магазин сувениров, где оказалось множество самых различных парусников. Правда, когда они начали интересоваться у продавца, где находятся мастерские и мастера, тот начал убеждать, что лучшие парусники только у него и все такое. Филипп тем временем взял телефонный справочник и начал собственный поиск — мастерских оказалось четыре.

Таксист сначала поудивлялся — почему это джентльмены заезжают в магазинчики и ничего не покупают, но, поскольку все было оплачено, возмущаться не стал. У каждого, как известно, свои причуды.

Наконец подъехали к неказистому двухэтажному дому, на стене которого был нарисован корабль в бурю. Между двух столбов висел корпус довольно большого корабля, правда, уже потерявший лаковый блеск под действием дождей и ветров в сочетании с палящим солнцем. На улице под небольшим навесом двое парней покрывали бесцветным лаком, подчеркивающим фактуру дерева, уже готовые корпуса будущих моделей парусников.

Солидная мадам помогала уложить в фургон большую, надежно упакованную модель. Оказывается, отсюда по всему свету разъезжаются модели, украшающие дома в разных странах планеты.

Парни зашли в небольшой зал — там стояло множество моделей, на вантах парусников, как флажки, были прикреплены маленькие бумажки с ценами. Цены были в рупиях и в евро. Им уже было ясно, что человек из магазина не врал — у него модели были и получше, и побогаче. Правда, и цены заметно различались. Зато здесь можно заказать модель по своим чертежам. Вот только «Титаник» мастера не любили делать.

Василий щелкал затвором фотоаппарата, увидев для себя здесь немало интересного.

— А вот если заказать модель, можно поговорить с мастерами? — поинтересовался у «мадам» Игнат.

— Конечно. Но о цене надо говорить только со мной.

Чуть прищурившись, она вдруг стала пристально рассматривать лицо Коршикова.

Пошли в мастерскую. Вроде бы ничего необычного. Но…

На одной из стен мастерской, как в обычном московском «шиномонтаже», между наклеенными страницами из разных календарей с девицами в купальниках, а то и без них, с портретами знаменитых футболистов висела старая, с трещинами на холсте небольшая картина в простой рамке — портрет молодого офицера в черном мундире с эполетами. Глаза были молодые, на щеках небольшие бачки и усы.