Жорж Кулецкий - Голубой Маврикий

Она решительно задвинула боковую дверь «Фольксвагена», и автобусик двинулся вперед. Через переднее стекло открывался потрясающий утренний вид — горы сверху донизу были укрыты зеленью. Солнце не спеша поднималось над океаном почти по вертикали.

Но всем было не до красот — отчаянно хотелось спать.

— Мужики, до обеда спим, — предложил, позевывая, Василий. — Потом на пляж и там согласуем план действий.

— Обеда не будет, — включился Филипп, честно изучивший все документы, которые им выдали в турфирме. — У нас включены только завтрак и ужин.

— Хорошо, — согласился Игнат. — В три часа встречаемся на пляже и обсуждаем план действий. Здесь длина береговой линии больше двухсот километров. Копать не перекопать. Да и где копать?

— Знаешь, как в пехоте старшина командовал, где копать? — прикололся Василий.

— Ну…

— Значит, так — копать здесь, здесь и здесь. А я пока схожу, узнаю, где на самом деле надо.

И парни рассмеялись. В дальнейшем ехали молча, клевали носами — все-таки в самолете какой сон…

— Марк Твен написал, что сначала был Маврикий, а потом Бог создал по его образу и подобию рай, — вскинув голову и открыв глаза на окружающий мир, произнес ни с того ни с сего Филипп.

— Мне Марк Твен всегда нравился, еще с Тома Сойера и Гека Финна, и потом он здорово писал. Классный старикан с хорошим юмором. Под настроение, конечно, — согласился Игнат.

Машина остановилась у входа в отель, и тут же появился местный «загорелый», чтобы не сказать «коричневый», служитель в бежевом костюме, который взял колотушку и ударил в темное коричневое пятно посреди надраенного до блеска медного гонга, висевшего в специальной деревянной раме. Поплыл красивый звук, служивший одновременно сигналом для всех, кто входил в службу приема и встречи гостей. Звук, впрочем, держался недолго. Но этого хватило, чтобы выскочили несколько человек, кинувшихся тут же к задней двери «микрика», чтобы достать багаж. Игнат, Филипп и Василий вылезли из машины, потянулись и двинулись в огромный холл.

Посредине был небольшой мраморный бассейн с бронзовыми, примерно тридцатисантиметровыми фигурками, расположившимися на бортиках; в огромных вазах стояли фантастические по своей красоте свежие цветы; мраморная лестница за бассейном вела вниз, где виднелся уже настоящий бассейн для гостей отеля.

От этого архитектурного великолепия парни не то, чтобы потеряли дар речи, но могли только произнести — да-а-а…

А что, собственно, удивительного — «пять звезд» они и есть «пять звезд».

Правда, на Маврикии местный пятизвездочный отель смотрится на семь, а после него европейский тянет только на «троечку».

И тут раздался новый удар в гонг, друзья автоматически дружно обернулись — всегда интересно, кто еще приехал.

Следом подкатил белый «Мерседес» с голландским флажком на левом переднем крыле, означавшим, что в машине находился посол. Первым вышел мужчина, одетый по-летнему. А следом — та самая светловолосая попутчица из самолета, которая так заинтересовала Василия и которую, как он думал, он уже навсегда потерял.

Ему и в голову не могло прийти, что на сей раз удар в гонг расторопного служителя отеля на Маврикии прозвучит для него ударом судьбы… Если провидению захочется, то оно такое вытворит, что потом критики скажут: «Слишком надуманно». Но, как в старом анекдоте: а случись оно с тобой, вот тебе и пожалуйста.

В три часа дня все трое собрались в баре у бассейна, посмотрели меню, поцокали языками, мысленно пересчитывая цены за напитки и сэндвичи из евро и местных рупий в рубли, но вспомнили, что ограничивать себя им вроде как и не с руки. Для экзотики решили попробовать молоко кокоса.

Через несколько минут перед каждым стояло по светло-желтому кокосу. Экзотический плод ни в малейшей степени не соответствовал российским представлениям. Ну, во-первых, цветом, во-вторых — он был гладким, на нем не было той «шерсти», в которой он предстает на большинстве фотографий, а в диаметре этот шар был сантиметров двадцати. Так что внутри у него было не меньше пол-литра таинственной жидкости. К тому же у него была срезана макушка и в отверстие были воткнуты две соломины.

— Зачем две соломины? Чтобы пить вдвоем?

— Нет, пить через одну, а через вторую будет поступать воздух, и давление будет выравниваться, и жидкость будет спокойно всасываться, — разъяснил Игнат, хорошо учившийся не только в школе, но и в мореходке.

— А напиток-то классный, чуток сладковат, но не все же пивом баловаться, — поддержал репутацию кокосового молока Василий.