Марта Кристенсен - Башня на краю света

— Простите, что это у вас, книга распоряжений? — Пребену вспомнился его первый день в министерстве.

— Распоряжений? Каких еще распоряжений?

Он показал обложку, на которой Пребен прочел: «Невидимый убийца».

— А, развлекательная литература, — сказал Пребен.

— Да, развлекательная, ты что, имеешь что-нибудь против? — Ольсен внимательно посмотрел на него. — Или у вас это запрещено?

— Нет-нет, — испугался Пребен. — Я, во всяком случае, об этом не слышал.

— Таких вот вещей, черт побери, никто никогда не знает, — сказал Ольсен.

Через час пришел Петер. Он был приятно удивлен, увидев, что у них появился новый сотрудник.

— Ты в морской бой играть умеешь? — спросил Петер.

— Во что?

— В морской бой. — Петер вкратце объяснил ему, что имеется в виду.

— Неохота, — ответил Ольсен. — Я лучше почитаю.

— Ты что, собираешься сидеть тут у нас под носом и читать свои книжки? — повысил голос Петер. — Ну нет, тебе придется все же сыграть.

— Я не люблю играть, — отбивался Ольсен.

— Да говорят тебе, это страшно увлекательно!

— Не думаю.

— Попробуй, сыграй партию, а потом и говори, — предложил Петер.

С великим трудом Ольсена уговорили на одну игру. Петер написал Пребену на бумажке, что Ольсену надо дать выиграть на первый раз.

Так и сделали. Победа новичка была полной.

— Что за дьявольщина, — сказал с уважением Петер, — ни разу в жизни не проигрывал дилетанту, да еще какому — играющему впервые!

— Это что, необычно? — спросил Ольсен.

— Да ты с ума сошел! Еще бы! Обычно требуется срок, чтобы вообще усвоить правила игры. Помнишь, Пребен, сколько ты учился?

Пребен молчал.

— У тебя дьявольские способности, — сказал Петер. — Если, конечно, это не случайность. А скорее всего, так оно и есть.

— Мы можем сыграть еще, — предложил Ольсен.

Сыграли, и опять выиграл Ольсен.

— Фантастика! — воскликнул Петер. — Ты просто гений!

— Вообще-то игра довольно забавная, — сказал Ольсен. — Еще сыграем?

— Да не ори ты так, Оскар. — Бывший начальник производственного отдела Фредериксен нервно оглядел зал маленького кафе, где они сидели.

— А я тебе говорю, идиотом будешь, если откажешься. — Оскар слегка понизил голос. — Соглашайся, парень, денег огребешь кучу!

При слове «куча» протез верхней челюсти Оскара выскользнул из предназначенного ему места. Оскар раздраженно затолкал его языком обратно.

— Ты можешь за день заработать столько, сколько не зарабатывал за месяц, вкалывая коммивояжером.

Верхняя челюсть снова свалилась на нижнюю, и Оскар с проклятием водворил ее на место. Вообще-то она стоила чертову уйму денег, эта челюсть. Ее делал один из лучших протезистов, в ней сверкали три золотых зуба. И держалась она в целом неплохо, вот только не терпела звука «к». Каждый раз, когда он произносил «к», она выпадала. Очевидно, точно так же она должна была реагировать и на «ку», но Оскару не представлялось возможности это установить — слов на «ку» он не знал [5] Слова с буквой «ку» (Q) в датском языке — иностранного происхождения и распространены в основном среди интеллигенции. .

— И нечего тут бояться, — продолжал Оскар. — Вот смотри. — Он достал карточку на масло. — Ты платишь за них оптом по две кроны, а толкаешь по четыре монеты.

Произнеся слово «кроны», Оскар снова задвинул челюсть на место.

— Это-то мне ясно, — сказал Фредериксен.

— Точно так же и с другими карточками, — говорил Оскар, — и со шведскими кронами, и с долларами, и со всем остальным. Со всего — сто процентов дохода.

— Угу. — Насколько мог судить Фредериксен, дело было стоящим.

— И нечего тут бояться, — повторял Оскар.

— Понятно. — Раздумья Фредериксена были вызваны, собственно, не опасением преступить закон. К этому времени он дошел до состояния, в котором зарабатывать деньги, не нарушая законов, уже просто невозможно. С другой стороны, деньги — не самое главное в жизни, он это всегда говорил. Должна же быть у человека какая-то гордость за свое дело, а в предлагаемой ему афере худшее — то, что она совершенно не поднимала его престиж. Все придется вершить втайне, за закрытыми дверями, так что заманчивого тут не так уж много.

— А если и попадешься, — говорил Оскар, — отсидишь месяц, и снова на свободе. Это все — издержки производства.

— Попробовать можно, — задумчиво покачал головой Фредериксен. Собственно, что может помешать ему называться при этом оптовиком?

— Чудно, чудно! — восторженно закричал Оскар. — По этому поводу надо взять еще пива. Значит, на днях я передаю тебе первую партию товара. У тебя сейчас с наличными как?