Марта Кристенсен - Башня на краю света

— Вы, молодой человек, от зубного врача Мельвада? — спросили его там.

— Да. — Пребен стал уже привыкать к такому обращению.

— Хозяйка звонила, спрашивала, заходили ли вы уже к нам.

— А что случилось, нужно еще что-нибудь купить?

— Нет, она просто удивлялась, куда вы делись. Вы пропали на целую вечность, сказала она.

— Что за вздор! — возмутился Пребен.

Фру Мельвад ожидала его возвращения, стоя в дверях дома.

— Куда это вы исчезли? — крикнула она.

— Я выполнял ваше задание, — ответил Пребен.

— Но на это полдня не требуется!

— Я столько и не ходил, — возразил Пребен.

— Я не позволю вам дерзить! — злобно сказала она. — Если же вас это не устраивает — можете убираться хоть сегодня. Пожалуй, это было бы к лучшему — моему мужу характер ваш совсем не нравится.

«А мне — ваш», — сказал Пребен про себя.

— Ну входите же. — Она почти втащила Пребена на кухню. — Все, что здесь стоит, нужно вымыть.

Пребен окинул взглядом гору немытой посуды и пожалел, что не оговорил своих обязанностей заранее. Со вздохом засучив рукава, он принялся за работу. Он должен был снова и снова вспоминать Еспера, иначе тоска по прежней квартире совсем овладела бы им.

Эрик и Петер, шатаясь, поднимались по лестнице.

— Высоко же ты живешь, — пробормотал Эрик.

— Как когда.

— Ты всегда живешь одинаково высоко.

— Ну да, а я что говорю! Просто раз на раз не приходится.

— Ничего не понимаю, — раздраженно сказал Эрик. — Ты хочешь сказать, что живешь на разной высоте? Подожди, тут надо разобраться. — Эрик остановился. — Что-то мы совсем запутались.

Они уселись на ступеньку и принялись напряженно размышлять.

— Ничего не понимаю, — сказал Петер после долгого раздумья. — Начнем с того, что ступенек здесь вдвое больше.

— Уж если быть точным, — возразил Эрик, — нужно считать и этажи.

Петер снова задумался.

— Пропустим-ка по глотку, — сказал он, — иногда это помогает.

Эрик вытащил из раздутого портфеля бутылку, проткнул авторучкой пробку, сделал глоток и передал Петеру. Они отпили по очереди еще несколько раз, не переставая размышлять над возникшей проблемой.

— Сдаюсь, — заявил наконец Петер. — Ничего у меня не выходит.

— Давай сначала, — предложил Эрик. — Разговор-то с чего начался?

— Ты сказал, что я живу слишком высоко.

— Правильно, а ты ответил, что это — как когда.

— Точно. — Петер кивнул. — Вот в этом-то вся и соль.

Они снова задумались, храня молчание и прикладываясь время от времени по очереди к бутылке. Примерно через полчаса лицо Эрика прояснилось.

— А ведь я понял, в чем дело, — сказал он.

— В чем же?

— Да в том, что здесь нет лифта!

Оба согласились, что это — единственное возможное разрешение их спора; им показалось странным, как это раньше им не пришла в голову подобная мысль. С некоторым усилием они снова приняли вертикальное положение и продолжили свое восхождение по лестнице.

Лишь только Петер открыл дверь, как навстречу им радостно бросилась Трина. Она стала прыгать на хозяина с безудержным восторгом.

— Привет, старушка. — Петер погладил ее. — Извини, что задержался. Сейчас идем гулять.

— Тут письмо тебе, — сказал Эрик.

— Можешь взять его себе, мы с Триной пошли гулять.

— Ты что, собираешься снова спускаться по всем этим лестницам? — вытаращил на него глаза Эрик.

— Трину нужно прогулять. Выпей пока немного и прочти письмо.

Они с Триной исчезли, но вдруг снова появились в дверях.

— Забыл тебе сказать. Якобу тоже дай хлебнуть, — сказал он. — Его любимая чашка вон та, с надписью «Примерный мальчик».

Он снова исчез, а Эрик полез за рюмкой для себя и чашкой для Якоба.

— Ну, Якоб, — заискивающе проговорил он, подходя к клетке с чашкой в одной руке и бутылкой — в другой. — Хлопнешь чуток?

— Балда, — сказал Якоб.

— В таких случаях говорят «спасибо», — укоризненно произнес Эрик.

— Спасибо, — повторил Якоб. — Старик.

— Так-то лучше. — Эрик наполнил чашку и поставил ее в клетку. Он с интересом наблюдал, как Якоб слез с насеста, подковылял к чашке и принялся глотать ее содержимое. Вдруг он перестал пить, повернул голову и в упор посмотрел на Эрика.

— Балда, — сказал он раздраженно.

Якоб терпеть не мог, чтобы на него пялились, когда он пьет.

Через полчаса вернулись Петер и Трина. К этому времени Якоб уже слегка захмелел и тихо бормотал что-то про себя. Трина сразу же улеглась в свою корзину.

— А она что, есть не будет? — поинтересовался Эрик.