Церенц - В муках рождения

Прими не благодарность, а мои поздравления за твою прозорливость и мудрость. Я знал об этом, но не думал о таком величии твоего ума и духа. Я не думал, что моя Эхинэ может стать такой, как Васкануш. Бедный Овнан, бедная Васкануш…

После этих, слов наступило глубокое молчание. Эхинэ прервала его первая, обратясь к Хосрову.

– Кто эта Васкануш?

– Одна из княжен Багратуни, – ответил старик. – Я тебе потом расскажу историю Овнана и Васкануш, ибо их нельзя разлучать. Хотя они и провели свою жизнь в разлуке друг с другом, но всегда были вместе душой. Теперь же, перед престолом божьим, их тела покоятся рядом.

И снова наступило молчание. Эхинэ вышла из комнаты: в ее отсутствие накопилось много дел, ожидающих княжеского разрешения.

После ухода Эхинэ Гурген спросил:

– Хосров, когда умерла Васкануш? Я ведь не знал о ее смерти.

– Она умерла через год или два после мученической смерти Овнана.

– Удивительная судьба, – вздохнул Гурген и рассказал о своем видении в темнице.

Два дня гостили наши князья в Кангуаре. На третий день, по совету Гургена, Хосров сказал Эхинэ, что он пригласил своего друга в область Акэ отдохнуть после пережитого. И влюбленные со слезами на глазах снова расстались.

Хосров с удивлением наблюдал за их любовью. Он сравнивал Эхинэ с Васкануш, которая на людях могла шутить и весело смеяться, скрывая под улыбающейся маской свое наболевшее сердце. Теперь же он видел Эхинэ, более молодую женщину, умную и дальновидную, мудрую правительницу. Но она казалась мраморным изваянием, без жизни, без тени улыбки на устах, на ее ясном челе нельзя было прочесть ничего.

Хосров знал, что если бы Мушег был здоров и не она бы управляла краем, Андзевская область и Кангуар давно стали бы достоянием врага. Но, с одной стороны, забота о народе, с другой – суровость, не прощающая измен и предательств, помогали ей успешно править страной. Оберегая ее от нашествия врагов и от разорения, Эхинэ укрепила крепости Нораберд и Кангуар, они были на несколько лет снабжены запасами и оружием. Народ имел право не только укрепляться. Гонцы своевременно предупреждали о приближения врага беззащитные селения и деревни, чтобы крестьяне успели спастись бегством. Много раз осаждались крепости Кангуар и Нораберд, но враг, не имея пропитания, вынужден бывал отходить. Андзевский же народ был обеспечен всем. И все это благодаря княгине, правившей строго и справедливо.

Избранные ею военачальники были бдительными и храбрыми, а судьи – справедливыми и бескорыстными. Хосров пытался как-то просить о помиловании нескольких преступников, но встретил отказ от неумолимой правительницы.

– При таком положении страны, – сказала Эхинэ, – я дала обет не менять ни одного судебного приговора, ни единого его пункта. Сейчас, когда враг истребляет наш народ и заливает кровью нашу землю, я считаю предательством и изменой жалость к предателям и, изменникам, забывающим о своем долге перед родиной и верой. Прости, князь, я уважаю тебя, как отца, но не могу исполнить твоей просьбы. Я поклялась в этом богу и не могу стать клятвоотступницей.

Когда Хосров поделился своими размышлениями с Гургеном, тот с горьким смехом ответил:

– Какими счастливцами оказались Васак и Мясоед и подобные им изменники, и как я несчастен, что Эхинэ не моя жена. Пример суровой справедливости Овнана, конечно, должен был быть примером и для меня, и я обязан был повесить этих нечестивцев!

Не больше месяца смог Хосров удержать у себя в гостях Гургена, хотя он еще нуждался в отдыхе. Все его уговоры не привели ни к чему. Услыхав о безвластии в Багдаде, Гурген не утерпел и уехал в Васпуракан – в свою родную область Мардастан.

Народ, узнав о прибытии Гургена, толпами радостно встречал его. Старший сын Ашота Арцруни Григор Дереник, правивший Васпураканом вместо отца, находящегося в Багдаде, был ненавистен народу своим чванством и себялюбием.

Все мелкие арабские князьки, услыхав о возвращении Гургена, объединились вокруг Дереника и напали на него. Но Гурген со своим небольшим отрядом сумел отразить удар и рассеять врагов. Сам он был ранен в руку и нуждался в лечении.

Этим воспользовались Дереник и его единомышленники. Они снова пошли против Гургена, который еще не совсем оправился от перенесенных им страданий и новой раны. Враги захватили его в плен и заключили в тюрьму его же родового дворца в Адамакерте.

Как-то ночью, когда он, раненый, грустно сидел в заточении, к нему вошел один из слуг Дереника, развязал цепи и, положив перед ним оружие, сказал: «Ты один можешь отомстить за меня этому глупому и чванливому молодому князю. Прошу тебя, пойдем со мной. Одним ударом ты сможешь стать правителем, не только Мардастана, но и всего Васпуракана».