Церенц - В муках рождения

– Как я могу выполнить твой приказ? Я же не изменник.

– А я не могу терять времени. Ребята, свяжите этого человека и найдите тюремные ключей.

Тогда арабка стала притворно плакать, молить, чтобы не убивали ее мужа, а когда его стали связывать, то вытащила из кармана тюремщика ключи и отдала Хосрову. Она, умоляя пощадить жизнь мужа, обещала вручить им Гургена невредимым, а сама с фонарем в руке вместе с самым надежным из стражей вошла в темницу, где погруженный в тяжелый сон находился Гурген.

– Вот ваш человек, только ради бога пощадите жизнь моего мужа и наших стражей! – молила арабка.

Хосров взял из ее рук фонарь и вошел в темницу.

– Гурген! Сынок мой, Гурген, где ты? – позвал он.

Раздался лязг цепей, Гурген проснулся и сел.

– Гурген! Ты не узнаешь голоса Хосрова?

– Как? И ты попал сюда?

– Встань, пойдем со мной. Мы пришли за тобой, приди в себя.

Гурген еще не совсем очнулся, когда Хосров бросился целовать его. Слезы старика капали на седую бороду. Князь, тряхнув цепями, поднялся с места. Хосров взял его за руку и повел в комнату, где бедный тюремщик, связанный по рукам и ногам, стонал от боли, умоляя ослабить веревки.

Эхинэ, стоя в стороне, смотрела на бледное худое лицо и погасшие глаза Гургена, с трудом сдерживая слезы. Стоны тюремщика разжалобили ее, она подошла, чтобы приказать воинам немного ослабить веревки, когда арабка, не дав ей времени говорить, взяла за руку и отвела в сторону.

– Вот твой брат и на свободе, теперь оставь моего мужа и выполни свое обещание.

– Ты права. Хурен, дай мне сверток, который я дала тебе.

Они вошли в соседнюю комнату, и там княгиня отдала женщине алмазное ожерелье и нитку в сто золотых. Пока кузнец разбивал последнее звено цепей Гургена, женщина торопливо считала золотые, и блеск ожерелья слепил ей глаза.

Она отсчитала пятьдесят золотых и острыми зубами перерезала нитку. Половину золотых вместе с ожерельем опустила себе в один карман, вторую половину золота – в другой. От радости она вслух говорила сама с собой. «Это мне, а это мужу. Негодник… Очень рада, что его крепко связали, пусть помучается. Как я старалась его убедить, а он и слышать не хотел. Ну пусть, потом поймет».

Эхинэ была в другой комнате. Она жестоко страдала, видя Гургена в лохмотьях и в таком жалком состоянии. Гурген и не подозревал о ее присутствии.

Когда он почувствовал себя свободным от цепей, обратился к Хосрову.

– Я не понимаю – сон это все или явь?

– Все объясню тебе, дорогой Гурген. Поговорим в лодке.

– Но я голоден, Хосров, ты не знаешь, как эти неверные мучили меня голодом и жаждой!

– Сейчас, сейчас, – заторопился Хосров. – Ребята, поспешим на берег.

Не прошло и пяти минут, как Гурген уже сидел у руля между Хосровом и Эхинэ. Перед ним лежала жареная курица и рыба. Эхинэ налила ему вина.

Луна освещала синее озеро. Ночная тишина прерывалась мерным всплеском весел, когда Гурген, подкрепившись ужином, спросил, глядя на Эхинэ.

– Хосров, кто этот молчаливый юноша? Мне кажется, я его где-то видел.

– Это мой племянник, – ответил Хосров. – Я не хотел его брать с собой, но никак не удалось убедить его. Я потом тебе расскажу, подожди, выйдем на тот берег, и все узнаешь.

– Надо найти безопасное место для отдыха. Мне бы помыться и сменить эти грязные лохмотья…

– Обо всем этом уже позаботились, – заметила Эхинэ.

– Слушай, паренек, я тебя где-то видел. Вот и голос у тебя что-то знакомый, – продолжал Гурген.

– Как лица людей, так и голоса могут быть часто похожими, – сказал Хосров.

– Верно, – ответил Гурген. Наступило молчание. Лодка продолжала плыть, и к полуночи наши друзья уже достигли противоположного берега.

Маленькая землянка в полуразрушенном селе осветилась. Племянник Хосрова остриг Гургена, облегчил бороду и, взяв из рук Хосрова узел, передал ему.

– Вот, князь, все готово, – сказала Эхинэ. – Тут рядом речка. В этом узле мыло и чистая одежда. Дядя поможет тебе.

– Хосров, твой племянник – просто находка. Молодец, сынок, дай бог тебе счастья. – И Гурген вышел из землянки. – Но этот юноша, – вдруг обратился он к Хосрову, – не мог знать, что на меня не всякая одежда придется.

– Не беспокойся, Гурген, у него были сведения о твоем росте. Это все обдумано.

Когда Гурген помылся, переоделся и вернулся в землянку, поблагодарив Хосрова и юношу, он сказал:

– А теперь, расскажи, Хосров, как это я не имел от тебя известий в те годы, когда у меня были удачи? Сколько раз я посылал гонцов искать тебя в Васпуракане и Тароне. Где ты был?