Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

Просим Вас обязательно указать Ваш контактный телефон — это очень важно для последующей совместной работы и согласования текстов статей.

Кроме того, после прохождения регистрации Вам, возможно, надо будет встретиться с сотрудником нашей редакции для получения некоторых дополнительных инструкций, которые помогут Вам оптимально организовать полноценную и увлекательную работу с нашим сетевым информационным ресурсом.

С уважением…»

Сто вторая комната была в самом начале коридора. Там, где лампы дневного света горели ярче всего.

Странной была тишина. Абсолютная, никем и ничем не нарушаемая тишина в этом здании. Мне всегда казалось, что офис в разгар рабочего дня должен быть шумным и суматошным; с голосами, звонками, непрестанным хлопаньем дверей, шуршанием бумаг, стуком передвигаемых папок, щёлканьем клавиш — в два часа, начале третьего… Разве не так?

Нет, здесь всё было по-другому. Если бы не вахтёр у входа — я вообще был бы уверен в том, что здание пусто, мертво и Синеев, должно быть, просто пошутил, весьма неудачно пошутил, зазвав меня сюда.

Но у меня в руке, в правой руке был пропуск (почему я не убрал его в карман? должно быть, по всегдашней своей привычке боялся забыть про него, не отметить и навлечь тем самым на себя гнев сурового стражника странного этого офиса). Есть пропуск — значит, меня ждут. Ждут, но отчего-то притаились все…

Я постучал. И, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Приоткрыл робко, сантиметров на десять, едва-едва.

И не только потому, что тяжело мне открывать любую дверь. Потому что за любой дверью для меня всегда прячется страх, скрипучий страх, голосящий визгливыми петлями.

Не только потому, что тяжёлая дверь будто толкала меня, отпихивая прочь.

Не только потому, что погребной, сквозящий холодок тонкой струйкой потёк из комнаты, будто где-то в глубине её был незапертый вход в сырое, навеки скрытое от солнца подземелье.

Нет… Ещё потому, что просто… Просто расхотелось вдруг заходить.

— Ну кто, кто там ещё пожаловал?

Кто-то, сидевший в комнате (нет, его голос совсем не был похож на голо Синеева) раздражённо хлопнул чем-то (по звуку — плотно набитой папкой) по столу и с громким скрипом отодвинул стул, намереваясь, похоже, встать, подойти к двери и как-нибудь наказать наглеца, посмевшего приоткрыть дверь в его кабинет.

Едва видный мне в узкую щель угол бледно-серой занавески колыхнулся, задетый мимоходом, дёрнулся и закачался беспокойно.

«Да уж, заметили теперь…»

Я широко открыл дверь и перешагнул через порог.

— И прикройте за собой! — сказал человек, стоявший у стола. — Плотнее!

Угол занавески.

У большого, тёмно-красного, полированного дерева стола, что занимал едва ли не половину всей комнаты.

А вокруг стола расставлены были деревянные, давно уже не виданные мной в офисах, старомодные стулья с гнутыми ножками, обтянутые потёртой бордовой тканью.

Человек, стоявший у стола (впрочем, едва он убедился, что дверь я закрыл и сделал пару шагов ему навстречу, то сразу же вернулся и сел за стол, убрав при этом хорошо отработанным жестом все, лежавшие на столе бумаги, в верхний ящик стола, быстро задвинув его и закрыв щёлкнувшим на повороте ключом) роста был небольшого, с крупной и будто расползшейся в стороны от когда-то сильно придавившей её тяжести головой. Волосы его, слегка тронутый сединой (словно едкой пылью присыпанный), бледно-серый ёжик — так же примяты были изрядно и, несмотря на короткую свою длину, спутались прядями, отчего голова была похожа на вытоптанное поле, усеянное травянистыми кочками.

Глаза же у человека были колючими, тёмными — и единственными живыми на лице его. Всё остальное: щёки, тонкие губы, нос, подбородок — всё было одного, белого, безжизненного, гипсового цвета.

Только глаза двигались. Непрерывно, беспокойно, тревожно, словно ощупывая каждый попавшийся им предмет.

И, едва прошёл этот взгляд по мне, показалось, что меня обыскали.

«Сволочь… Смотрит, будто карманы выворачивает…»

— Вы к кому? — спросил человек, отдёрнув рукава коричнево-зелёного, так похожего на военный мундир, пиджака.

— К Синееву, — ответил я. — Вы, как я понимаю, не он?

— Пропуск и паспорт, — не произнёс, а, скорее, скомандовал человек и протянул руку. — И куртку в шкаф повесьте… Там вешалка.

— А с чего это?! — возмутился я. — Паспорт вам зачем?

«Да что это за место такое? Всех хамов Москвы сюда собрали? Или тут общество защиты милитаристов-шизофреников?»