Игорь Свинаренко - Тайна исповеди

Хотя нет — вот еще было что. После, уже дома, Митя рассказал, что его там били ребята из старшего отряда.

— Ну почему ж ты мне не сказал?

— Не хотел тебя огорчать. Что б ты сделал? Ничего.

(Через много лет то же самое с ним было в армии, куда я к нему заезжал.)

Он был один в том холодном космосе. И знал, что это именно так: ледяная чужая вселенная. Рано он это понял, в мальчиковом возрасте. И потому, небось, жил недолго и непутево. Видать, он знал, что спасения нет, неоткуда его ждать.

Там, в пионерском лагере, он увидел нашего двоюродного брата, моего одногодка. Митя подошел к нему, затеял разговор — но тот не узнал кузена и холодно отвернулся. Это как из фильма ужасов. Спасение близко и неминуемо, оно неизбежно! Но спаситель отпихивает тебя, и твоя надежда вдруг превращается в говно, и оно наваливается на тебя. Конец. Страшный конец. Меня это сразило: мир развалился, лежит в руинах, и люди, которых ты считал близкими, родными, вдруг тебя бросают. И даже плюют на тебя, ледяной слюной. Какой не бывает в природе. Да и вообще так не бывает. Да, так того нашего кузена после застрелили бандиты, за бизнес, который вели вместе, — много людей тогда положили. А Митя надолго застрял в дурке. В ней и помер. То есть получилось — пожизненное. Перед самой войной — так что я слетал и похоронил его спокойно, без проблем на границе. Там чернозем, это не глина — всё получше на Юге лежать.

Он пел и пел:

— Кавалергарда век недолог…

Крест деревянный иль железный.

Не обещайте деве юной

Вы ни Париж, ни Кандагар…

А как напелся, мы поговорили еще:

— У меня ни семьи, ни друзей.

— Это жизнь.

— Я хочу найти женщину непьющую, красивую, и родить детей.

— Да у тебя и так же где-то дети. Или думаешь, что это — перевернутая страница? И тебе проще новых наделать?

— Я перестал звонить бывшей жене. Она ж мне сказала: «У ребенка будет нормальный отец, а ты можешь не писать и не звонить».

Тема скользкая. Суровая. Но он первый начал! Ну а что, с другой стороны — найдет себе дуру, и что ей помешает с ним связаться? Бабы любят красавцев, а он как раз. Станет звонить ей, может, даже по межгороду, или вовсе по международному, как бывало — он умеет убалтывать людей, даже если те тертые калачи при исполнении, санитары там или вахтеры (вот только с ментами у него тогда не получилось). Стихи будет шпарить наизусть. Она и сомлеет: ах-ах.

— Если бегут на тебя кавказцы, надо кричать: «Аллах акбар!» А если свои — то падать и говорить: «Ради Христа, не трогайте». Ну, Шаолинь — это отдельная тема.

Выходило во всему так, что он торопливо передавал мне всю жизненную мудрость, какую успел накопить за свою сорокету с хвостом: человек живет для того, чтоб быть битым — своими, чужими, да в итоге, все равно кем. За что ж тогда цепляться в жизни? Вот он и не очень цеплялся. Помню, в одном из дурдомов, где он чалился, врачиха излагала мне ситуацию:

— Такое не лечится, но можно поддерживать его на каком-то приемлемом уровне. Для этого надо находиться рядом с ним днем и ночью. Следить, чтоб он принимал все лекарства, причем вовремя. Разговаривать с ним. Утешать, успокаивать. И все будет хорошо. Ну, почти хорошо.

— Днем и ночью?

— Да.

— Для этого придется бросить работу.

— Ну, значит, бросить.

— Но на что тогда жить? У меня жена, дети…

— Вам что важней — деньги или родной брат? — спросила докторша холодно и недовольно. — Всё, я больше не могу с вами говорить, у меня куча дел.

Да… Может, это заразное? И врачи не застрахованы от?

Митя меж тем рассказывал мне анекдоты. В том числе и захщенський: «А ти, москалику, вже приУхав».

— Какой я тебе, нах, москалик.

— Так говорили бандеровцы. А что сделал Янук? Отменил указ Ющенко, что Шухевич — герой Украины. Значит, так, о чем мы?

— Да хер его знает. Так сразу и не поймешь, о чем.

— А, вспомнил! Перша бригада протиповiтряноТ оборони, радiотехнiчнi вiйська. Третя лiнiя захисту… 26 километрiв вiд польского кордону. Языки изучаем! Я в классе восьмом кинулся украинский учить.

— Не учил отродясь — и вдруг. Интересно — что тебя к этому подтолкнуло? Ты предвидел, что будет незалежнiсть?

— Ты не понимаешь! Наш язык — самый мелодичный в мире! Ну, после итальянского, конечно. Мы не материмся, водку не жрем.

— Гм…

— Киев — матерь городов русских. У меня была мечта объехать все славянские страны и на всех славянских языках прочесть Библию. Не всё из задуманного удалось, но что-то получилось. Ты ж помнишь — Белоруссия, Украина, Польша. Вот писали, что за годы незалежност! Украина заняла первое место в мире по коррупции.