Ахмед Рушди - Кишот [litres]

У мира нет другой цели, кроме того, чтобы ты закончил книгу. Как только ты сделаешь это, звезды начнут исчезать с небосвода.

В какой-то момент стало понятно, что один из второстепенных персонажей, вопреки первоначальному замыслу Автора, играет в книге весьма значительную роль. Ученый и предприниматель Ивел Сент вышел в центр повествования и начал руководить развитием главной сюжетной линии, так что без его активного участия завершить роман уже не представлялось возможным. Когда герой так драматически показывает себя на страницах, участвует в акте сотворения, следует задаться вопросом: хорошо, но правильно ли это? Может ли он быть полезен, стоит ли мне схватить его за фалды и сломя голову нестись вслед за ним, или он заведет меня в тупик, к концу, который для меня неприемлем? Автор решил позволить Ивелу Сенту оставаться в тексте. Корпорация Сента и порталы NEXT также сохранятся. Его сюжет с гибелью Земли должен отражать реальные – экологические, политические, социальные, нравственные – проблемы планеты, на которой он живет.

В первую неделю после возвращения он с каждым днем чувствовал себя все хуже. Это было неслыханно: всю свою жизнь он обладал отменным здоровьем и не болел ничем серьезным. Автор вспомнил слова Сестры. Крепкое здоровье есть у нас до тех пор, пока однажды доктор не сообщит, что у нас его нет.

Угодив в лапы профессионалов от медицины, Автор понял, что ничего другого сказать и не может. Исследования и анализы бомбардировали его, словно он был лагерем сирийских беженцев. Для него разработали схему медикаментозного лечения, а потом назначили аортокоронарное шунтирование. Его предупредили, что операция может лишь облегчить симптомы, но не избавит его от аритмии полностью. После операции Автор очень скоро начал чувствовать себя хорошо. Ему сказали, что реабилитация после подобных операций занимает от шести до двенадцати недель, но он оказался счастливым и очень редким исключением. Он очень быстро стал чувствовать себя очень хорошо и даже начал звонить знакомым со схожей проблемой и рекламировать им операцию: “Даже не сомневайтесь. Я чувствую себя раз в пять лучше, чем раньше. Это просто отлично!” (В том, что делает, он снова слышал эхо поступков своих героев – на сей раз мисс Салмы Р., рекомендовавшей своим неуравновешенным знакомым электросудорожную терапию.) Окружающие призывали его упокоиться. Но заметно возросшие энергия и работоспособность не позволяли этого сделать. Единственной его проблемой стала бессонница, в бессонные ночи оптимизм оставлял его, и он слышал тайные послания сердца. Я еще не закончило с тобой, шептало оно. Ты сам знаешь. Наша финальная битва еще впереди. Только позволь мне закончить книгу, просил он в ответ.

Это правда. С самого начала книга знала все лучше, чем он сам. До сих пор он не задумывался о том, что смертен, но его книга говорила о смерти. Неужели он на самом деле все это время предчувствовал свою смерть, сам того не понимая? Выходит, вся эта канитель с концом света в книге – лишь попытка осмыслить свой собственный неизбежный конец? Возможно ли большее проявление нарциссизма, чем связать собственный уход с безвозвратной гибелью всего и вся, чем утверждать: вместе со мной не станет и всего, что вокруг? Когда завершится его последняя битва, вместе с ним падет на боле брани и все человечество. Не надо рассуждать про расы, классы, историю, многообразие, черт знает что еще в нашем прекрасном раздробленном мире, не надо спорить, любить или стремиться оставить нашим детям лучший мир, ведь все это окажется попросту спущенным в унитаз вместе со мной. Eunivers, c’est moi? Вселенная – это я?! Неужели он на самом деле оказался таким мегало-маньяком?

Обладает ли он добрым сердцем или выжжен изнутри?

Автор читал в “Таймс”, что даже великий Белл оу сомневался в том, каким было его сердце, и лежа на смертном одре, спрашивал себя: “Кем я был, человеком или сволочью?”

Когда однажды ночью Автор наконец почувствовал, что накопил достаточно сил, чтобы вновь встретиться со своей книгой, он отправился в кабинет, в котором, удобно расположившись в его собственном аэроновском кресле, его поджидал огромный японо-американский джентльмен со множеством имен.

– Что вы здесь делаете? – закричал Автор, пока сердце болезненно ухало в груди. – Что-то случилось с моим сыном?

– С вашим сыном все в полном порядке, – заверил его гость. – Он оказался прекрасным работником. Ваш мальчик доказал, что он истинный патриот Америки, в чем лично я никогда не сомневался. Благодаря ему и таким, как он, сейчас мы побеждаем в кибервойне.