Наталья Горбаневская - Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011

Этот легкий ветерок
где-то возле уха.
Там, где легкий матерок
веет из окон.
Где тут запад, где восток,
разбери, старуха.
Вдохновенье ли, восторг,
лишь бы всё не в тон.

Ступай себе не торопясь
дорожкой неторопкой,
чини разорванную связь
не кружевом, а штопкой.

И чтоб то ни было в пути
надвинется и встретит —
ты потихохоньку лети,
как ветерок, не ветер.

Полустанция Зимейса
из проезжего окна.
Изумися, изумейся
над изгибом полотна.

Изумляюсь, из-умляюсь,
из ума на всем скаку,
глаза жмурю как умляут
над ухмылкою как U.

Ищите и обрящете,
иду, клюкою тыкаю,
похрустывают хрящики,
потрескивают, тикают,

как часики. Еще часок,
вон тот еще пройти лесок,
и рощу, и болотце,
как конь или как ящерица, —
всё равно обрящется,
отыщется, найдется…

Хоть бы в петлю, хоть бы в рай,
хоть бы в дедовские орды,
не горды мы и не твёрды,
не рабы мы и не лорды,
по старинке помирай.

По старинке помолясь
у порога в путь-дорогу,
в пурги, замяти, мороку,
обмороки, поволоку,
сутолоку, мрак и грязь.

За порогом замерев,
обойму и тьму, и тучи,
хлябей тяжких пар летучий,
где в засаде из созвучий
с агнцем затаился лев.

Как мало флипперов теперь в Париже,
тем более в кафе и не покуришь,
и щуришься, как недобитый жмурик,
недоостывший, на ступеньку ниже.

Пейзаж, пейзаж – иль вправду пеизаж,
тем больше милый, чем более унылый,
дождливый, как березка над могилой,
и за него чего ты не отдашь?..

Эти «не», эти «без»,
этот отрицанья бес
над безгрешной землёй
пролетел, сухой и злой.

Пролетел, сухой и злобный
над Калугой, над Коломной,
над Окой и Двиной
и над тёмной надо мной.

Если я автомобиль,
то, конечно, грузовик.
Если грязь и если пыль,
кузов мой из них возник.
Если стелется ковыль
пеленой из-под колёс
– небыль? небыль? или быль?
– в том вопрос? не в том вопрос?

Ухабами забитый,
разутый, позабытый,
кончается стишок.
И вновь пошли ухабы,
ну да и мы не слабы,
затянем ремешок

покрепче да потуже,
ныряя в рифму в ту же.

НЕ говорите мне, что ручей
не сам выбирает в дебрях дорогу.
Он неуч, как я, а у неучей
в запасе всего понемногу.

Он не вечен, как я, он бежит по камням
и всплёскивает крылами,
пока ему, пока мне, пока нам
не приходит в голову заняться делами.

Пока ранний снег еще редок и сед,
пока нам сонет заменяет обед,
а соната заменяет и окна, и двери.
Покудова конь недостаточно блед,
а плед на коленях не оставил след,
наши дебри держатся на надежде и вере.

Не думай… И не думала,
а шла себе, куда
что дурочка, что умная
доходит без труда,
куда и речка дотечёт,
и тропка добежит,
и где, как годовой отчёт,
рояль в кустах лежит.

Перекрестки, распутья, развилки.
Обмышленья, ошибки, обмылки.
Заблуждаясь, не заблудись.
Отчуждаясь, не учудись.

Научась и тому, и сему-то,
лишь одно наизусть затверди:
как сия драгоценна минута,
пока ты не свернула с пути.

Пока-покудова-покедова,
Графьёво, Внуково и Дедово,
куда-откудова – неведомо,
но я взлетаю и взлечу.
Мельчит полей чересполосица,
постанывает переносица,

неясный гул наружу просится,
навстречу туче и лучу.

«Кто я? Откуда? Куда я иду?» —
это, оказывается, банально,
как отличать от победы беду,
как не дышать при свече поминальной.