Радослав Михайлов - Властители земли

Все утро не шел из головы этот сон. Жена приготовила завтрак, собрала ребят в школу, его на работу, последней вышла сама и заперла дверь, ворча, что молоко опять прокисло, вот был бы холодильник… Он, как всегда, ответил: ну какой холодильник в вагончике, с ума сошла, что ли; она: и с ума недолго сойти в этой жарище. Она права — вагончик длинный, семейный, можно в угол холодильник засунуть… только его им не хватало! Разговоры о холодильнике утренние, легкие, почти всегда о молоке; важные, самые неприятные — по вечерам, после работы: о квартире, о деньгах… Димитр идет по мосту, потом тополиной рощей, то и дело проверяя, не выпал ли из кармана резец с алмазным острием, и все усмехается: ишь ты, стойка боксерская, хотелось ударить, а не смог. Сколько ж их столпилось в пропахшей козьим духом комнате! Что за сон? Роща кончилась, вот и дом. Высокий, восемнадцать этажей, скользящая опалубка, ведомственный, торчит в холодном небе, над тополями, за ним река, мутная, зимняя, за рекой склон, заросший сосенками и кустарником, кустарник специально посадили, чтобы защищал сосенки от ветров, ветры здесь сильные. И снаружи, и внутри штукатурить уже кончили, деревянные конструкции все тоже установлены, два столяра снуют еще, правда, по этажам, кое-что доделывают, но теперь уже их черед — отделочников. Фиалка развела костер прямо у подъемника, Димитру издали видно, как выбирает она местечко потеплее, где меньше продувает; обвязалась несколькими шалями, лицо обветренное, красное, как кирпич; молодая ли, старая — не поймешь.

— Доброе утро, Фиалка. Поехали за бачком?

Женщина отводит руки от огня, идет к подъемнику, закутанная, неповоротливая, сущая кулёма в своих громоздких одеждах.

— Тебе к Кирчо или на этаж?

— На этаж. Кирчо сам найдет, если понадоблюсь.

Они входят в зарешеченную клеть, Фиалка нажимает на кнопку, подъемник, дернувшись, ползет вверх, один этаж, другой, что-то скрежещет, скрипит, ветер пронизывает все сильнее. Февраль в этом году сухой, холодный, бесснежный, раствор быстро схватывается, превращается в камень. На седьмом этаже Димитр поднимает решетку, шагает по пологому трапу в квартиру, а Фиалка, повиснув в пространстве, ждет, засунув руки в рукава ватника. Он выходит с пустым бачком, они спускаются вниз, он наполняет бачок водой, несет к клети, вода расплескивается (тащить тяжело), и снова наверх, на седьмой этаж. Вытаскивая бачок из клети, он снова вспоминает про сон.

— Ох, не помню, была шерсть или нет, — говорит он, глядя на Фиалку смеющимися глазами, и наклоняется, берясь за ручку полного бачка.

— И была, и есть, показать?

— Не обижайся, сон вспомнил.

— Ты во сне на свою бабу гляди, — кричит уже из пространства Фиалка, — ишь ты, вроде бы скромник, а туда же.

Димитр, пятясь, тащит бачок через столовую, холл, коридор в ванную — сегодня будет ее облицовывать.

Квартиры большие: три комнаты, холл, хоть в футбол играй, ванная и туалет раздельно, комната для стирки, кухня, два коридора и прихожая. На каждом этаже по четыре квартиры, в каждой по три подсобных помещения плюс кухня. Пятерых плиточников направили сюда в начале января. Потом Кирчо, технический руководитель стройки, затребовал еще одного, чтобы на каждого пришлось по три этажа. Стали появляться будущие хозяева, в основном под вечер; алчно горящими глазами осматривали стены, потолки, раковины, ощупывали дефекты в штукатурке и в деревянных деталях, в их взглядах проскальзывало сдерживаемое недовольство (дефектов было много), но разговаривали вежливо или старались держаться шутливо-фамильярно, им самим было неприятно придираться к недоделкам. Часто раздавался осипший голос экономиста кооператива Грозданова, и все на высоких нотах: это зачем, а это что такое, за ним с виноватым видом шел Кирчо Мишев. Маскируя свои чувства виноватой улыбкой, он покорно опускал глаза и со всем соглашался: поправим, товарищ Грозданов, обязательно учтем, товарищ Грозданов, и так каждый день. Не проработали и недели, как Кирчо им сказал: кухни будем облицовывать по четыре ряда, ванные — целиком, о туалетах, комнатах для стирки пока не договорились; будете получать по два лева дополнительно на каждый квадратный метр — за нестандартную облицовку, вот только как срок ввода выдержим, не знаю. Все согласны. Два лева прибавки — неплохо. Наша забота — облицовывать, о сроках пусть другие думают. Кирчо привез плитку трех видов (больше на складе не было), Грозданов составил список, кто какие выбрал, и дал плиточникам раскладку по квартирам и этажам без указания фамилий хозяев: там белые, там небесно-синие, там желтые. По нормам облицовки к концу марта нужно было бы все кончить, но в новой ситуации определиться со сроками не просто: работе конца не видно.