Валерий Михайлов: Путешествие за край Земли

На экране крупным планом появляется лист бумаги и рука, держащая старомодную перьевую ручку.

«Пользуясь случаем, хочу сказать»… — выводит рука каллиграфическим почерком. Слышны шаги: кто-то вбегает в комнату, но зритель не видит, кто.

— Папа! Папа! — звучит радостный детский голос — посмотри, что я нашел!

Раздается оглушительный взрыв. На экране огонь. Титры.

Вот такая вот глава.

Комната размером 4х5. Стены оклеены бледными однотонными обоями. Пол (ДВП) окрашен в абрикосовый цвет. Окно зашторено. С потолка свисает старомодная дурацкая люстра с какими-то аляповатыми ангелочками с дебильными лицами. Горит электрический свет. У противоположной от окна стены стоит большая кровать. На кровати сидит маленький тщедушный очкарик. Его лицо и фигура не дают ни малейшего представления о национальной принадлежности данного субъекта. На кровати «у стеночки» кто-то лежит, укрывшись с головой одеялом. Кроме них в комнате еще один человек: уборщик. Нелепая жертва юмора создателя. Высокий, тощий, лысый. На некрасивом лице полное отсутствие какого-либо выражения. Уборщик меланхолично работает шваброй. Слева под мышкой он зачем-то держит скейтборд, который, несомненно, мешает ему работать.

— … Лена и Надя, — рассказывает уборщику очкарик, — милые, нежные, ласковые, красивые, очаровательные, мечтательные, завораживающие, магические, ошеломляющие…

Уборщик с отсутствующим видом трет один и тот же участок пола. Он даже не делает вид, что слушает.

— А хочешь, я тебе их найду? — говорит вдруг уборщик, когда количество эпитетов вдвое превышает официально установленное количество слов в русском языке, и когда вероятный или гипотетический зритель (лучше зрители) уже отчаялся дождаться хоть какого-нибудь развития событий.

— Ты? — удивился очкарик?

— Ну да. А почему бы и нет?

— Шутишь?

— Мне за это не платят.

— Да… конечно… сейчас.

Очкарик выуживает из-под кровати мятые пыльные брюки, роется в карманах.

— Держи, — говорит он, протягивая уборщику мятую купюру.

Уборщик берет деньги, расправляет…

— Это что? — спрашивает он.

— Я… ты не думай… — мямлит очкарик.

— Ты дал мне червонец! Что может быть оскорбительней для порядочного человека!

— У меня больше нет. Зарплату задерживают до понедельника.

— Дай, — приказывает уборщик, вырывая у очкарика из рук брюки. При этом скейтборд падает на пол.

В результате настойчивых поисков уборщику удается добыть из карманов немного мелочи.

— И это все? — презрительно спрашивает он.

— Я же говорю, зарплата…

— А что у тебя в другой комнате?

— Какой комнате?

— У тебя ведь двухкомнатная квартира?

— Ну.

— Значит, должно быть две комнаты.

— Ты прав, — грустно соглашается очкарик.

— Вот видишь, — говорит уборщик, направляясь в другую комнату.

— Там… туда нельзя. Там не убрано, — говорит, краснея, очкарик.

Он вскакивает с кровати, выбегает из комнаты в коридор и заслоняет собой дверь в другую комнату. В коридоре тоже горит свет. Причем, всегда, даже когда перегорают лампочки.

— Это моя работа, быть там, где не убрано, — решительно говорит уборщик, отталкивая очкарика.

Он открывает дверь, и сразу же теряет всю свою решительность.

— Мать твою! — говорит уборщик, вот это срань!

После этих его слов камера «заглядывает» во вторую комнату очкарика. Там действительно срач. Такое впечатление, что кто-то разгрузил несколько мусорных контейнеров.

— Я получил это в наследство!

— На твоем месте я давно бы отправил все на свалку.