Захария Станку - Ветер и дождь

— Значит, ты испугался? Струсил?

— То-то и оно… Ведь бояре… Они всегда выходили сухими из воды. Разве узнаешь наперед, что будет завтра? Может, вы, коммунисты, и выйдете победителями. А вдруг все повернется назад и власть снова захватят бояре? Тогда что? Как тут не бояться? Вот, к примеру, вы, товарищ кандидат… Сегодня вы здесь, а завтра уедете. Где вас искать? Вы приезжаете, произносите речи, а потом уезжаете восвояси. Так-то… А если что стрясется, где вас искать?

Чем больше он говорил, тем больше волновался. Ему явно хотелось сказать что-то еще, но он не решался. Я дал ему выговориться, и наконец он сказал:

— Жаль Мардаре. Хороший человек был, бедняк, вроде меня… Как увидел я, что кладут его на стол, всего залепленного грязью, а тут еще эта лошадь с отсеченными ушами… да как я все это увидел, молчать уже не мог. И тут-то я и говорю самому себе: «Будь что будет — иди и скажи! Расскажи всем, что ты видел. А если нужно, скажи и под присягой».

Нотариус, который слушал свидетеля в страшном волнении, снова обрел наконец дар речи:

— Пойдем с нами, Ванога. Идем!

Мы вышли все втроем на крыльцо примарии. Нотариус попросил толпу подойти поближе. Потом сказал вдове Мардаре, чтобы она прекратила плач:

— Слезами горю не поможешь. Еще не было такого случая, чтобы слезы помогли кому-нибудь воскреснуть…

Затем, обращаясь к толпе, он продолжал:

— Внимание, товарищи! Вот нам сейчас товарищ Ванога расскажет, что он видел своими глазами… — И нотариус указал рукой, как бы представляя Ваногу, хотя в этом не было никакой необходимости: Ваногу и так все хорошо знали. — Товарищ Ванога, будь добр, подойди поближе. И расскажи людям все, что ты уже рассказал нам. Не бойся. Говори все. Преступники обязательно будут пойманы и понесут заслуженную кару.

Ваноге понадобилось несколько минут, чтобы овладеть собой. Он начал свой рассказ очень медленно, тихим и робким голосом:

— Да, так-то оно так… Преступников, может, и поймают… А может случиться, что и не поймают… Все может быть… То-то… Но я уже не пойду на попятную. Я расскажу все… Как на исповеди… Так-то…

И Ванога повторил свой рассказ, добавив к нему новые подробности. Он оказался великолепным рассказчиком, и толпа слушала его затаив дыхание. Никто не шевельнулся, никто даже не кашлянул, только глаза у всех блестели…

Ванога кончил, несколько мгновений люди молчали, словно окаменевшие. Первой нарушила молчание вдова убитого:

— Мардаре! Они убили тебя, Мардаре!.. На кого же ты оставил меня с детьми!

Дети снова прильнули к материнской юбке. Самые маленькие, близнецы, которых она держала на руках, заплакали. А вдова продолжала причитать:

— Посмотрите на моего мужа… Вот он лежит мертвый… Он был коммунистом, и бояре его убили. Они убили его за то, что он не хотел быть у них слугой. Посмотрите на моего Мардаре…

У вдовы пересохли губы, голос охрип, она уже почти не могла говорить. Но из последних сил она продолжала причитать:

— Посмотрите на своего отца, дети! Вот он лежит убитый! Запомните, как бояре убили вашего отца. Запомните, что его убили бояре из Кырну, сыновья боярина Леонида. Они убили его и бросили в болото. Запомните… Хорошенько запомните!..

Кто-то крикнул из толпы:

— Товарищи! Неужели мы будем сидеть сложа руки?! Возьмем топоры, косы, грабли и отправимся в Кырну, в разбойничье гнездо братьев Чиорану, убийц Мардаре! Надо схватить этих зверей!

Кто-то робко возразил:

— Ну зачем торопишься? У братьев Чиорану оружие. Они офицеры. Начнут стрелять — и вместо одной вдовы станет несколько…

Слова говорившего возымели свое действие. Крестьяне заколебались.

— Он прав… Не делайте глупостей…

— Голыми руками их не возьмешь…

— Они будут отстреливаться. А потом поскачут в горы…

— Может, они уже смылись. Ищи ветра в поле!

— Наверняка смылись. Разве они дураки? Убить человека и дожидаться дома, пока тебя арестуют и засудят? Это на них не похоже…

Но те, кто был на войне и прошел через множество опасностей, не сдавались:

— Никуда они не удрали. Братья Чиорану думают, что никто не видел, как они убили Мардаре.

— Но у них есть оружие, они будут стрелять.

— Пусть попробуют!

— Довольно болтать! Надо немедленно ехать!

Нотариус придерживался другого мнения:

— Успокойтесь. Это дело властей. Я тоже представитель власти. Не ваше это дело. Без вас разберутся.

— Как это так, не наше? Неужто нам терпеть, чтобы братья Чиорану творили самосуд, а мы так и будем сидеть сложа руки?