Андрей Латыголец - «Годзилла»

В уютном классе мы расселись по постам и сменам, по три человека за парту, как и следовало суточной смене. Со мной на четвертом посту теперь числились улыбчивый простофиля Курюта и застенчивый коротышка Ромашев. Перед нами лежали караульные уставы и иные армейские практические методички. Вдоль парт тянулись макеты, изображающие все пять постов, а на стенах висели плакаты, сфотографированные ещё в начале нулевых со сценами солдат на постах, какие-то облезлые овчарки, полосатые шлагбаумы и полосы препятствий.

Вера тучно погрузился на стул руководителя и, посмотрев на нас своим кривым лицом, сказал:

— Ну что, ребятушки, как обычно, вы все прекрасно знаете мою систему «блиц опроса» — сержанты жмут за своих подчинённых. Первый период я пока трогать не буду, но вы особо не расслабляйтесь там, через неделю-другую будем и вас опрашивать.

Потап захихикал, Тавстуй и Кесарчук недовольно поёжились на своих местах.

Труднее всего в этом случае было второму разводящему, на «ближняке» было три поста и, следовательно, девять человек, Кесарь имел в подчинении шестерых, однако «дальняк» был практически полностью укомплектован «фазанами».

— Поехали! Дубков?

— Я! — вскочил женоподобный «фазан».

— Сидя отвечаем. Высота караульно стакана?

— Не менее двух метров.

— Везет тебе, Тавстуй, — ехидно ухмыльнулся Вера.

— Ракута? Какая длина цепи у караульной собаки?

— Не менее 2,5 метров, — бойко ответил лопоухий ефрейтор.

В итоге все «фазаны» из «ближняка» ни разу не ошиблись. Третий пост состоял из первого периода, в новый караул заступали Мука с Ратьковым, которых сразу же назначили на второй, а Нехайчика посадили за ТСО.

Кесарю не повезло. Нас с Лесовичем Вера не трогал, опросил Курюту, Ромашку и Аню с Ветрашем. Из них правильно ответил только Ромашка.

— Ну что, Серёжа, по сотке за каждого, давай, приступай.

И пока Вера напоминал нам о правилах несения службы, Кесарь жал на костях в проходе между партами. Я видел его долговязую фигуру, с прогнутым вниз животом и дрожащими руками и мысленно злорадствовал.

В карауле я понял, почему «фазаны» так не любили заступать с Верой, говоря по армейски, он был уставником и крестил всех и всюду, придерживаясь устава, больше всего напрягая ПНК Потапа и разводящих. Нам это было только на руку. Мы вовремя ели, «фазаны» убирали караулку вместе с нами и нас даже пару раз завели в отдыхающую.

— Увижу, что рубитесь, до моего дембяля спать в карауле не будите, — угрожал нам в «уазике» Кесарь, но с большего был молчалив и спокоен.

На посту я предавался своим мыслям о гражданке, повторял статьи и смотрел на город, проезжающие машины и людей, беззаботно прогуливающихся вдоль чугунных ворот министерства.

Ночью, в три часа, перед заступлением на пост, Вера устроил нам подъём по тревоге.

— Караул в ружьё! — скомандовал Потап из бодряка и мы бросились хватать автоматы. Построились в коридоре.

Вера сказал:

— Так, ну а теперь пройдемся по вводным, пожар меня не интересует, давайте нападение на штаб. Потап, тэсэошник и Дубков остаются на месте, укрепляя позиции внутри, остальные за мной.

Потап открыл дверь черного выхода из караулки, и мы ринулись за своим кэпом в подвалы министерства. Деревянный пол дрожал под нашими берцами, а мы бежали как олухи с автоматами по пустому корпусу здания. Поднялись по лестнице на первый этаж. Я увидел просторные корридоры с красными коврами, белыми шторами и увесистыми люстрами, как в буржуазных домах Европы.

— Разгруппировались! Быстро! Тавстуй, укрепляй «ближняк» на выходах и входах. Серёжа, ставь своих на окна.

Я встал у одного из больших окон, уставив дуло во внутренний дворик корпуса. На улице был мрак, ни черта не видно. Эта игра мне по началу даже понравилась. Я стал осматриваться по сторонам. Выход на лестницу из подвального помещения, потом сразу на лево выход по-длинному коридору в огромный квадратный зал, а на арке рядом значилась вывеска «Буфет». Это было настоящим сокровищем и, пожалуй, самой ценной находкой этой идиотской вылазки.

— Отлично, двигаемся дальше! — скомандовал Вера.

На втором этаже такие же большие помещения и расходящиеся во все стороны коридоры. Бежим по одному из них. На стенах висят портреты всех командующих, начиная с 1918 года и заканчивая нынешним министром обороны.

— Закрепляемся у лестницы!

Я на бегу, пытаясь рассмотреть лица полководцев, не заметил Веру и со всей дури врезался дулом автомата в его широкую спину.