Андрей Латыголец - «Годзилла»

После пайки мы почти всем «фазанятником» двинули на перекур, а от туда сразу к «холодной». Ответственным до отбоя был Говарков и мы подумали, что проблем с ним не возникнет.

В холодной пили с горла, пуская флян по кругу и, быстро закусывая помидорами с колбасой. Делали по большому глотку и за два круга приговорили свою добычу.

В мозг ударил алкоголь, а во рту образовался давно позабытый вкус гражданки.

В роте нам хорошенько вставило и мы стали дуреть. Включили через DVD музыку. Кто-то подал «слонам» команду «тусим». Молодые пританцовывали, но не охотно. Однако нам было до того весело, что мы сами бросились в пляс. Из канцелярии вышел Говарков, посмотреть на этот цирк и приказал сделать музыку тише. Возле него каким-то боком оказался Гурский и лейтёхе повеяло запахом. Он приказал выключить музыку и тут же построил всю роту на взлётке. «Слоны» от подозрения отпадали моментально, а вот нашему периоду пришлось дышать. Из тринадцати человек похожий запах изо рта оказался ещё у шестерых из нас. Гораев успел почистить зубы, Лесович, Раткевич, Радьков, Чучвага и я с Индюком попали под замес.

После вечерней поверки Говарков завёл нас в линейку и заставил писать объяснительные. Перед выходом на прогулку мы сполоснули свои рты и наотрез отказались признавать наше состояние.

Говарков тут же пригрозил, что посадит Лесовича на кичу, как старшего по званию. Сержант затрясся и чуть не выдал всех с поличным.

— Товарищ лейтенант, вам показалось, — быстро встрял я. — Вы ещё раз понюхайте.

Мы дыхнули свежим дыханием, но уже было поздно.

— Я вас сейчас в медсанчасть заведу, подышите там в трубку.

— Ведите! — смело заявил я. — Мы чисты, как стёклышко.

По Говаркову было видно, что он быстрее хочет слинять домой.

— Завтра всё будет доложено ротному, а там пеняйте на себя!

На утро все «шакалы» в роте были осведомлены об инциденте. Студнев молча улыбался, Лёве было параллельно, Станок лишь пожурил, что мы бездарно спалились и не додумались распить водку после отбоя. Взъелся лишь один Секач. Тут же выловил меня с Индюком и Чучвагой в каптёрке, и завёл в сушилку. Закрыв за нами двери, он встал в позу и мы приготовились к неминуемой расправе.

— Я вас сейчас прямо здесь отхуярю, если вы не признаетесь, что вчера всё-таки пили.

— Товарищ лейтенант, не пили мы, — быстро ответил Чучвага.

— Произошло недоразумение, — глядя ему в глаза, сказал я.

Индюк молча закивал.

Секач понял, что так просто мы не сдадимся.

— Вам троим хана, я обещаю, что до дембеля у меня на костях сгниёте, если не напишите ротному объяснительные. Я вам не Говарков, меня не развести!

Объяснительные мы так и не написали и весь залёт через пару дней сошёл на нет.

***

В дежурствах по роте мы вскоре стали пребывать в вольном плаванье, на полуспущенных, прививая эти же навыки и остальным.

Студнев словно забыл про нас с Мукой и мы сменялись самостоятельно. Он даже не просматривал дежурные журналы, когда ставил свою окончательную роспись. Капитанские звёзды принесли много новых обязанностей и он был по уши в делах, не вылезая из бумаг, а иногда просто играл в «Танки» и тогда вообще к нему лучше не подходи. Пару раз переправлял нас с Мукой к Лёве. Его «огурцы» были нудными и мы могли до обеда волокититься в переписывании журналов. Благо, такие случаи были единичными.

Так и в тот раз. Студень сказал, что подпишет всё позже и я не заходя в оружейку, где с Мукой должен был проверять оружие, отправился с Индюком в чифан, подкрепиться на предстоящий день необходимой энергией. Мука оружейку не вскрывал и принял дежурство на свой страх и риск.

Мы купили «Роллтон». Было около десяти утра. Чифан был пуст и мы с Индюком удобно разместились за столиком у окна. Разбавили в одноразовых стаканчиках свой фаси-фуд, накрошили туда сосисок и обильно заправили майонезом. Какая же это была вкуснятина.

Неожиданно в чифан нагрянул комбат Качан. Мы повскакивали с мест и опешили.

— Так, а чё это вы тут делаете?

— Кушаем, товарищ майор, с дежурства вот сменились, — быстро промямлил я.

— Что-то быстро вы сменяетесь, бойцы, я только с третьей роты, там дежурные ещё в оружейке сидят.

Качан, видимо, сам пришёл поесть и наши персоны его здесь значительно смущали. Он посмотрел по сторонам.

— Ну, допустим вы сменились. А почему здесь прохлаждаетесь, а не отдыхаете? Нарушаем распорядок дня?

Мы потупили взор.

— Трое суток ареста дежурному за неисполнительность, доложишь ротному. Минута и вас здесь нет!