Нейл Уильямс - Четыре письма о любви

Никлас сидел на краю кровати, облаченный в такую сияющую белизну, что Маргарет не могла даже разобрать, была ли это одежда или его кожа. Он был как свет, а не как человек – столь ярко горел в нем огонь желания. Казалось, самый воздух в комнате превратился в подобие белого атласа, который возникал из ничего и, свисая с потолка огромными белыми полотнищами, слегка колыхался, когда прямо сквозь него, негромко хлопая крыльями и поднимая легкий, как от тончайших кружевных вееров, ветерок, проносились сотни и сотни белоснежных голубей. Никлас продолжал сверкать, но теперь напротив него она разглядела еще одного человека, похожего на него как две капли воды, только более высокого. Сначала Маргарет показалось, что это какой-то фокус с зеркалами, игра отражений, или же что у нее просто двоится в глазах после десертной ложки микстуры от кашля, которую Мьюрис заставил ее принять нынешним утром. Она даже приложила к дверной щели другой глаз, но картина не изменилась: двое мужчин в сверкающей белизной одежде по-прежнему сидели, один на кровати, второй – в кресле, и молчали. Они просто смотрели друг на друга – и все. Когда же Маргарет плотнее прижалась к щели и слегка прищурилась, чтобы сияние и свет не так резали глаз, она разглядела, что второй мужчина старше и что он улыбается.

Улыбается и молчит.

Когда же он наконец поднялся и двинулся к Никласу, заливающая комнату белизна сделалась еще ярче, еще ослепительнее, и Маргарет почувствовала, как от пола поднимается тепло, словно свет был жидкостью, уровень которой стремительно повышался, но не снаружи, а внутри нее. Когда тепло достигло ее головы, Маргарет почувствовала, как ее ноги отрываются от пола, увидела вылетающих у нее изо рта белых птиц и… потеряла сознание.

С Маргарет случился приступ той же болезни, которая поразила Никласа. Так решил Мьюрис – решил и отправил жену в постель, где она лежала тихо, как человек, увидевший призрака. Спросить, не заметил ли муж в Никласе чего-то необычного или странного, она не посмела и до вечера лежала молча, охваченная смертным ужасом от того, что́ привиделось ей в спальне дочери. Обуздать свое воображение Маргарет оказалась не силах, и за несколько часов, которые она провела в постели, оно познакомило ее с полным собранием духов и привидений, ангелов и демонов. Но в восемь часов, когда Никлас, негромко постучав в дверь, пришел спросить, как она себя чувствует, Маргарет не заметила в нем никаких перемен, если не считать того тревожного обстоятельства, что на голове у него почти не осталось волос. Ему самому стало гораздо лучше, сказал ей Никлас. Он чувствовал себя легким, почти невесомым, и впервые со дня возвращения из Голуэя видел окружающее отчетливо и ясно. Конечно, слабость давала себя знать, но Никлас заверил ее, что через пару дней, несомненно, придет в норму.

– Я все-таки написал письмо.

– Письмо?

– Письмо Исабель.

– Ах да…

– Раз вы больны, я, наверное, попрошу Шона отнести его на почту. Вы мне дайте ваше письмо, и он отнесет оба.

О нет! Только не это! Маргарет приподнялась, опираясь на подушку и делая вид, будто чувствует себя достаточно крепкой. К завтрашнему дню она будет уже на ногах, уверила она Никласа. Она просто приняла слишком большую порцию лекарства от кашля, только и всего, и ей жаль, что она так его напугала, когда грохнулась прямо у дверей его комнаты. Завтра она сама отнесет на почту оба письма, тем более что свое она еще не написала.

И Никлас Кулан вручил ей свое третье письмо к Исабель – и Маргарет Гор в третий раз отправила его в огонь, когда какое-то время спустя ее муж и сын снова ушли.

Но все же третий раз был другим. Он, во всяком случае, потребовал от нее бо́льших усилий. Пока Маргарет лежала в постели, прижимая запечатанное в конверт письмо к груди, ее внезапно пронизало холодом. Ее голени покрылись гусиной кожей, и она долго потирала ступни друг о друга, в очередной раз споря сама с собой. Она знала, что ее дочь способна на что угодно – ведь вышла же она замуж за идиота, который ей совершенно не подходил, тогда как другой мужчина сгорал от любви к ней, точно «римская свеча» [28] «Римская свеча» – разновидность порохового фейерверка. , и даже потерял почти все волосы на голове. Да, Исабель вышла замуж не за того человека, но она все же сделала это – и точка! Возврата назад нет, жизнь невозможно повернуть вспять, и хотя Маргарет предвидела, что жизнь с Падером не принесет дочери ничего, кроме скуки и разочарований, она была абсолютно уверена, что изменить это уже нельзя. Никакого выхода из создавшейся ситуации просто нет и быть не может! Что же касается писем, то они только наделают беды – это уж как пить дать.