И. Исаев - Четыре времени любви

Русская классическая поэзия – воистину лавка сокровищ!

На её полках найдётся всё, что угодно, и на все возможные случаи жизни!

Вот, пожалуйста, отыскалась изящная пушкинская полустрофа – идеальное предисловие к подборке стихов разных лет. Ни убавить, ни прибавить!

Тем не менее, положение автора, представляющего читателю свою книгу, не позволяет мне прятаться в тени цитаты, пусть и великолепной.

Итак, что в этой книге, где её начала?

…Декабрьская ночь 1969 года. Пассажиры поезда «Москва-Ленинград» давно угомонились, в вагоне царит полумрак, четырнадцатилетний мальчик лежит на верхней полке, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ему не спится. За окном проносится однообразный снежный пейзаж, а в чёрном безлунном небе, раскачиваясь в такт с вагоном, не по-городскому ярко сияют звёзды…

И под утро сложилось:

Без следа, впрочем, исчезли из памяти и все остальные строки этого текста, что не так уж и важно.

Для меня это был первый, робкий, но вполне осознанный поэтический опыт. С тех пор не раз и не два я предпринимал попытки что-то сочинять. Особенно усердствовал в юные годы, но, хотя с годами мой сочинительский пыл заметно поостыл, я и теперь не чужд этим забавам.

Некоторые из моих попыток разных лет собраны под обложкой этой книги. Что из этого получилось, судить вам.

И.И.

Четвёртый час, уснёт метель,

натанцевавшись до упада;

январь простынкой снегопада

застелет свежую постель;

в поля сбежавшие ветра

взорвут зарядов снежных порох,

а городу оставят шорох

и скрип морозный до утра.

В подглазьях сонных фонарей

ещё искрится и снежится;

как белый пёс, сугроб ложится

клубком у уличных дверей.

Угадывается желтизна

в прорехах вздымленного неба,

горбушкой высохшего хлеба

плывёт над городом луна.

На льдистом взгорке, что есть сил

скрипя рассерженно резиной,

от тёмного подъезда в зиму

ныряет позднее такси.

И затихают до поры

дворы; не тронуто убранство.

Смыкают время и пространство

в снегах лежащие миры…