Надежда Днепровская - Визави французского агента

Сергей несколько раз заходил к Ольге.

— Все-таки сорвался! Ушел!

— Как это может быть? Ты ведь работаешь в другом ведомстве! Ты не можешь знать! Он обязательно вернется!

— Ха! Наше ведомство как раз и присматривает за такими, как он!

— Но ты же не знаешь, зачем он туда поехал!

— А зачем мне знать подробности? Я знаю, что ему давно пора вернуться!

— Конечно, пора! Я так переживаю!

— А ты точно ничего не знаешь? Он тебе ничего не говорил?

— Нет! Было как всегда, попрощались… только он почему-то спросил, не хочу ли я с ним…

— А ты что сказала?

— Я подумала, что это шутка… — Ольга заплакала.

Уже наступило лето, а от Бернара не было никаких вестей. Ольга очень переживала, да и Сергей был встревожен его отсутствием, он надеялся, что Бернар вернулся и где-то развлекается с какой-нибудь женщиной. Ольга тоже хотела надеяться, что Бернар загулял… пусть это обидно, но ведь он не бросил ее!

Прошло три месяца, а он все не возвращался. Отдел, который возглавлял Сергей, не имел прямого отношения к деятельности Бернара, но зато у него сохранилась функция контроля над ним, которую никто не отменял. Его начали искать, хотя должность Бернара (Юрия Юрьевича) была выше, чем у Сергея.

Ольга радовалась, когда я приходила, она ненадолго отвлекалась от мрачных мыслей, начинала хлопотать на кухне, но часто как бы замирала, думая о своем. Откроет шкафчик и смотрит пустым взглядом, постоит, закроет, потом опять откроет… Она не плакала, но выражение лица было странным, будто она постоянно решала какую-то трудную задачу.

Тем временем к поискам Бернара подключались все новые отделы, кроме того, разумеется, где он работал.

Ольге было предложено поехать в Латакию за дочерью и привезти ее в Москву, чтобы было хоть одно средство давления на «дезертира». К этому времени Софи оканчивала колледж в Швейцарии и должна была приехать домой. Но тут выяснилось, что еще в марте, досрочно сдав все экзамены, Софи и ее сирийская подруга Варда, внучка Ганаана, уехали в Сирию. Причем за ними приезжал отец Варды. Ольга была настолько в расстроенных чувствах, что прозевала момент окончания колледжа. Где-то в сознании всплыли воспоминания, как Бернар еще в декабре листал каталог с образцами платьев для выпускного бала, как рассказывал о поездке к известному модельеру вместе с Сонечкой…

Сергей спланировал операцию и полетел с Ольгой в Латакию в качестве брата. Приехав, они в тот же день навестили родственников Ганаана, у которых Бернар и Ольга часто бывали, когда жили в Сирии.

Сначала они неспешно беседовали с хозяином дома, Юнусом аль-Хамсауи, который предложил им чай и сладости, а потом заявил:

— Вы поступили очень разумно, позволив мне удочерить Софи. Если на родине ей постоянно угрожает опасность, то я считаю своим долгом ей помочь. Я рад вас видеть, мадам, с вашим братом. Вы можете приезжать сюда сколько хотите, чтобы повидаться с дочерью. А еще лучше тоже возьмите сирийское гражданство и оставайтесь здесь, мы будем только рады.

Эта тирада на мгновение лишила Ольгу дара речи. Получается, что ее дочь сирийка, и она к ней не имеет никакого отношения. Потом им показали бумаги, где она просит спасти свою дочь от преследований в России. И почерк ее. И документы оформлены по всем правилам.

Затем Ольгу проводили на женскую половину. Комната Софи напоминала то ли склад, то ли магазин, множество книг, журналов, брошенная как попало одежда. Софи кинулась к ней на шею.

— Я же говорила, что ты приедешь! И Белый имам говорил! Белый имам приезжал недавно, он хорошо знает отца. Он говорил, что ты обязательно приедешь и попытаешься меня увезти в Москву. Но как ты попытаешься, если я не хочу? Лучше ты оставайся. Тогда мы будем все вместе — ты, я и отец! Прости меня, я вела себя как дура!

— А где он? — не выдержала Ольга.

— Ну, ты же знаешь, то здесь, то там. А вообще-то он здесь часто бывает.

— А почему ты не хочешь в Москву?

— У папы работа в основном здесь. И ты знаешь, я хочу изучать международные отношения, как отец. Это очень трудно, но папа обещал помогать. Я подала документы в Оксфорд на общественные науки! Так что в сентябре буду, наверное, уже в Англии.

— А почему не в Москве учиться?

— Ну, ты сравнила, МГИМО и Оксфорд! Ты лучше со мной останься! — Софи крепко обняла мать. — Я ужасная вредина, но я тебя люблю!

Ольга погладила дочь по головке, ощутила под рукой прохладные шелковые волосы. Так она могла бы погладить и щенка. В ее душе не было любви к своему ребенку.