Надежда Днепровская - Визави французского агента

Как-то на зимних каникулах, уже после Нового года, я заглянула к Ольге. Она специально для меня приготовила свои чудесные пирожные, на этот раз это были macaron, похожие на печеньица, соединенные кремом. Крем между ними был кофейный и фисташковый. Сама она не ела, только плотоядно посматривала, как я поглощаю это великолепие, — Ольга очередной раз пыталась похудеть.

— Я не знаю, что мне делать, — вдруг печально сказала Ольга. — Мы с Софи вчера разругались, и она улетела к Варде! Они ведь с детства дружат! И самое интересное, у нее есть друзья, она ведь отвечает на дружбу! И только со мной никак не хочет общаться! Ничего не хочет слышать, как будто я ей чужая!

— Я не понимаю, почему ты расстраиваешься! Ты ведь ее тоже не любишь, зачем тебе ее послушание?

— Наверное, ты права, я никогда не могла ее по-настоящему полюбить. Но ведь неприлично как-то!

— А из-за чего сыр-бор-то?

— Это давно назрело, она мне все твердит: папа то, папа се, папа решил, папочка замечательный… ну, мне надоело это все, я и ляпнула, что он ей не родной!

— Вот это ты зря! Она расстроилась?

— Как бы не так! Она страшно обрадовалась, стала расспрашивать, чтобы убедиться, что я ее не обманываю, а потом вдруг заявила:

— Теперь я точно выйду за него замуж! Я его так люблю!

Я ей: «С ума сошла, он женат на мне!» А эта соплячка: «Он тебя не любит, а меня любит…»

В общем, наорались мы с ней вдоволь, она собрала вещички и улетела. Бернар ей такой авиабилет сделал, чтобы она могла летать куда хочет. Балованная сучка!

Странно это было слышать от матери, но Ольга была страшно расстроена.

— И Бернар так ненадолго приезжает! Я его почти не вижу. Приедет, примет душ и опять уезжает, спасибо, что ему нравятся мои пирожные! Ради них он остается завтракать.

— Да уж! Твои пирожные — это нечто!

— Хоть бы из-за них приезжал! Ты же знаешь, я без него не могу жить, он как солнышко, его нет — и я погибаю. Хорошо, что он хоть лошадь себе купил, ради нее стал почаще приезжать в Москву. Да ты, наверное, знаешь…

Конечно, я знала, Бернар купил себе отличного восьмилетнего буденновского коня, поставил его на ипподроме, и я раз в неделю ездила на нем. Тогда он вывел его перед конюшней и сказал:

— Зовут его Резон, он еще диковат, стоял почти год без работы, но через месяц-полтора можешь на нем ездить, сколько захочешь.

— Да мне некогда, да уже и возраст…

— Ладно тебе! Возраст у нее! Конь выезженный, я плачу за постой, тренеру, ветеринару. Я предупредил, чтобы ты могла приходить, когда захочешь.

— А вдруг ты тоже придешь?

— Тогда я возьму для тебя другую лошадь.

Так и выходило, когда он неожиданно приезжал, я садилась на другого коня, и мы вместе выезжали на круг.

Там я и услышала неприятную историю, которая приключилась с Софи.

— Она стала вести себя со мной как маленькая женщина! — жаловался Бернар. — Сначала я принял такое поведение за ее взросление, а потом она заявила, что знает, что я ей не родной отец, что давно от меня без ума. С пеленок мечтала выйти за меня замуж, а теперь, когда узнала, что мы не родные, просто открыто предлагала мне себя. Вот ты столько лет преподаешь детям, разве четырнадцатилетние так себя ведут?

— Ну, ты как с луны свалился! И в десять лет бывают такие потаскушки! Пардон! А к четырнадцати девчонки уже не могут учиться, у них чувства!

— Я ей объяснял, что я считаю ее дочкой и что просто не могу видеть в ней женщину, и вообще, я уже старый… А в гостинице на Мальдивах, куда мы с ней уехали на Новый год, она залезла ко мне голая, когда я принимал душ! Я чуть с ума не сошел! А она: «Видишь, совсем не старый, ты меня хочешь!» Ты понимаешь, Надежда, это был просто кошмар. Я так разъярился, что выкинул ее из ванной, а потом избил мокрым полотенцем. Нет, ты представляешь — я!

— Вообще-то плохо представляю тебя, голого, бегающего за девчонкой с мокрым полотенцем!

— Она, конечно, надулась. Мы не разговаривали целую неделю, но потом вроде смирилась, смыла с лица боевую раскраску, сменила мини-юбочку на джинсы и стала нормальной девочкой. Но я уже не знаю, что от нее ждать, просто каждая наша встреча для меня как… ну, не знаю… Даже обнять, как прежде, трудно. Я стараюсь вести себя, как раньше, но все приобретает некоторую двусмысленность.

— У нее должно быть много занятий, чтобы дурь вылетела из головы, — заговорил во мне педагог.

— Уж об этом я позаботился. Кроме основных предметов, у нее серьезные занятия айкидо, музыка, вокал. К счастью, Варда мне на ушко шепнула, что у Софи появился ухажер, они познакомились в Берне. Мальчик русский, учится там в закрытом учебном заведении. Рановато, конечно… но уж лучше, чем такое…