Анастасия Атаян - Узники Птичьей башни

Я чувствовала, что меня предали. Сначала Миша - он рисовал мир просторных опен-спейсов, обмакнув широкий валик в жидкое золото, хотя правдивее было бы изобразить корпоративную жизнь в пятидесяти оттенках чёрного. Затем дурманящего тумана поднапустили птицеводы: созданные ими образы идеальных сэмпаев рушились на глазах. И наконец, самое обидное, меня ввели в заблуждение маститые японоведы - они описывали далёкую и дивную Страну восходящего солнца, нацепив на нос розовые очки и опустив шоры до самого подбородка.

Домыслы всезнаек из Академии наук оказались сказками старой бабки. Японцы отнюдь не были коллективистами, приносящими частное в жертву общему, они были самовлюблёнными индивидуалистами и думать не думали о других. Ими руководил не воспетый Лениным культ труда -их пленял сверкающий мир капитализма, ими двигала жажда обновок и стремление к супер-комфорту. Современные японцы не перенимали у старших товарищей идеалы добросовестного и беззаветного труда, они наследовали лишь их пороки, в том числе тягу к безудержному потреблению. Поколение за поколением, белые воротники становились заложниками гедонизма, добрововольно застёгивая на лодыжках сверкающие кандалы известных брендов.

В наушниках заиграл Моби, я прибавила звук:

«Ох, ты соврал!

Ох, как мог ты соврать?» 50

Я больше не плакала, я медленно шла по узенькой улочке, подсвечивая себе дорогу тлеющей сигаретой. Я не собиралась следовать дурацким предписаниям двуличных лгунов, я не собиралась плясать под дудку Ирины и Марико, я не собиралась помогать им насиживать на сумки, туфли, та-тухи и кровати. Я не собиралась грести и даже подгребать. Я не собиралась делать вид, что я безмоторная лодка.

Я бросила бычок со злостью прямо на асфальт. Первый раз в жизни я намусорила в Японии. Мне чуть полегчало.

Следующее утро я начала с саундтреков к спагетти-вестернам Серджио Леоне. Под них я достала из некогда холодильного, а теперь обычного шкафа квадратный кусок хлеба и поджарила его в тостере. Тарелка была зелёная, как глаза Клинта Иствуда, а кофе лишь чуточку темнее его шляпы.

Я чувствовала себя хорошим, плохим и злым одновременно. Я собиралась положить конец беспределу.

Симфонический оркестр не замолкал до тех пор, пока я не переступила порог Птичьей башни. Я досидела до шести, в шесть ноль две поднялась с места и вышла, оставив недоумевающих коллег наблюдать, как моя прямая спина уверенно и бодро двигается в сторону дверей. Мне не хватало лишь коня, трубки и револьвера - тогда я бы развернулась в седле к сайтанинской шайке и бросила им: «Все люди делятся на два сорта: те, у кого пушка заряжена, и те, кто гребут. А вы гребите, гребите».

Я ждала лифт, когда ко мне подбежала Ирина и, заградив открывающиеся створки, злобно прошептала:

- Я же вчера тебе всё объяснила. Ты что не поняла?

- Я все поняла.

- Так куда ты тогда собралась?

- Домой. Мой рабочий день закончился, - я взглянула на экран айфона. - Шесть минут назад.

Ирина смотрела на меня вываливающимися из орбит рыбьими глазами, не моргая.

- Я же тебе вчера сказала, что не грести нельзя.

- Я тебя услышала, но я грести не нанималась.

- Хватит мне дерзить! Ты не забылась? Ты здесь ещё года не провела! Не многое ли ты себе позволяешь?

- А ты?

Я смотрела на неё в упор.

- Ты об этом пожалеешь. Ты об этом очень сильно пожалеешь. Ты что не понимаешь, что подставляешь меня? За твоё хамство шкуру сдерут с меня.

- Спасибо за труды, позвольте откланяться. - Я прошмыгнула в двери лифта и нажала на кнопку.

Мне показалось, что лицо Ирины покрылось чешуёй. Я думала, что вопрос решён, раз я ясно дала понять протирателям кресел, что не собираюсь заниматься симуляцией бурной деятельности. Вопрос, однако, был решён не в мою пользу. Вопрос был решён без меня.

Когда я пришла в офис на следующее утро, Сайто вызвал команду в переговорную и объявил, что отныне у каждого в подчинении будет определённая страна, а у кого-то и не одна. Мне достались Франция и Великобритания. Услышав, что отныне я и только я буду иметь дело с парижским и лондонским офисами, я просияла. Мне казалось, что это огромная честь - мне доверили два экономически развитых государства с огромным потенциалом по расширению клиентской базы. Франция и Великобритания звучали куда круче, чем, скажем, Россия и Польша, которые достались Ирине.

Я не почувствовала никакого подвоха. Я была благодарна Сайто за то, что он, пусть ни разу того и не озвучив, признал, что мой английский и мой французский лучшие в отделе. Полная энтузиазма, я весь день изучала рынок, я планировала увеличить продажи минимум в полтора раза, а то и в два.