Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

Фридрих проходит весь ряд, до конца. Он знает, что Марта снова здесь, однако не оборачивается.

— Ты даже ничего не спросил насчет платья, — говорит она.

— Какого платья? — Сидя на корточках, Фридрих продолжает работать.

— Я ездила к портнихе.

— Ах да!.. Ну и как платье, хорошо сидит?

— Оно на мне.

— Вот как!.. Гм, красиво, да, красиво… — Он продолжает возиться с хризантемами.

Когда Фридрих подымает глаза, Марты уже нет. Обиделась, догадывается он. Но ведь должна же она была видеть, что он вот-вот закончит работу. Между деревьями мелькает какое-то пестрое пятно. Платье. Сегодня надо закончить пораньше, а лучше всего бросить все прямо сейчас. Иначе из Марты опять слова не вытянешь. Она может молчать весь вечер напролет, думает он, молчать, и все, на лице у нее ничего не прочтешь, но она не издаст ни звука.

Может быть, по телевизору и сегодня ничего стоящего. Они уж целую вечность не смотрели фотографии. Надо бы разобрать диапозитивы, снятые на рождественские праздники. Марта любит копаться в фотографиях.

Решено, он сейчас кончает.

Только вот тяпку прибрать, да не забыть полить помидоры, да еще дождевальная установка — ее на ночь тоже ведь никак не оставишь.

Перевод Б. Пчелинцева.

Сентябрьский день пронзительно ясен.

Жнивье на южных полях Тифландбухта сияет соломенным золотом.

В такие дни видна почти вся низина, несмотря на обычное сернистое марево.

Тут и там мягко прогибаются лощинки, на дне их растет редкий кустарник, на ветках трепыхаются последние листочки; окрестности пронизаны солнцем до самого горизонта, где на фоне синего неба темнеют игрушечные силуэты дымовых труб — далекие, они кажутся безобидным подобием того, что издавна обосновалось в центре этой округи, в укромной ложбине.

Это фабрика.

Брикетная фабрика Росдорф.

Владелец: Карл Зендмайер и К°.

Основана в 1912 году.

Черные знаки прошлого, расползшиеся над фабричными окнами с их выпяченными к небу красными, кирпичными арками — архитектурное излишество, оказавшееся не к месту и не ко времени, — и куда только смотрели те, кто все это строил?

Восемь невысоких труб выпускают струйки белого пара, восемь белых вымпелов, а чуть выше два длинных сажевых флага реют над фабрикой; в мертвом пространстве под ними расположилась деревня Росдорф с ее пышно цветущими садами.

В чердачном помещении фабрики над восемью люками светится лампа. Над каждым из небольших зевов — узкий решетчатый мосток в шесть шагов. Лампа высвечивает на мостке худенькую фигурку.

Это Фелиция Хендшель.

Ее рабочее место занимает четыре люка в длину и не больше вытянутой руки в ширину. Нажимая на кнопки, она продвигает ленту транспортера к очередному люку, следит за наполнением бункера углем и подает транспортер дальше.

Шума она почти не замечает, так как говорить тут не требуется.

Фелиция Хендшель отвечает за то, чтобы не пустовали бункера, откуда потом уголь попадает в четыре огромные сушилки. Главная ее забота исчерпывается давно затверженным правилом: не допускать простоев!

На железной балке записаны мелом три телефонных номера. В экстренных случаях следует звонить бригадиру, мастеру или уполномоченному по технике безопасности. Надо знать, когда и кому звонить. Фелиция Хендшель работает здесь уже три года.

Она еще ни разу никому не звонила.

Ни один день не похож на другой — меню в столовой и то разное, а иногда даже бывают дни рождения. Такие сюрпризы лучше всего загадывать с утра. Иногда о них знаешь точно. Например, о собственном дне рождения. У него особый запах. Резкий запах мастики. Это Марианна позаботилась о том, чтобы по всей квартире, на деревянной лестнице и в мансарде едко пахло непреложным фактом праздника.

Ибо сегодня Фелиции Хендшель исполняется восемнадцать.

Она давно высчитала, что это будет последняя из четырех утренних смен, так как на фабрике действовал цикл трех четырехдневок, два раза с одним выходным между четырехдневками и один раз с двумя.

С тех пор, как Фелиция пошла работать, она твердо знает, на что может рассчитывать. Школой она сыта по горло. Правда, у Фелиции не хватает уверенности в себе, чтобы сказать такое вслух. Ничего подобного она и не говорила. Просто после каникул начала работать на фабрике и теперь каждое утро встает в полпятого; она быстро приноровилась к новой жизни, крепко спит по ночам и знает, в чем выгадала. Тут за трудности платят. За тяжелые условия полагается надбавка. С завтрашнего дня за каждую бессонную ночь — плюс семь марок.