Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

Вечером она надевает длинное платье с крохотными, ярко поблескивающими камешками и закручивает волосы на затылке в пучок. В чемодане у нее лежит на каждый вечер по платью и к ним почти столько же заколок для волос. Она ненадолго задерживается у окна, а потом спокойными плавными шагами выходит из номера.

Помешивая коктейль, она время от времени с удивлением взглядывает на свое отражение в зеркалах. Даже после полуночи у нее нет кругов под глазами. Напротив, у нее появляется ощущение, будто ресницы у нее что ни день, то чуточку подрастают, а глаза понемногу набираются света.

Тем не менее сразу же после закрытия бара фрау Бондзио отправляется к себе в номер. Там она садится за письма для детей и для мужа. Потом чуть ли не до самого вечера следующего дня спит, после чего опять достает из шкафа новое платье.

В самый последний день она на свои оставшиеся от шитья деньги покупает массу всякой всячины — подарки для семьи.

В апреле у фрау Бондзио появляется мягкая, пластичная походка.

Перевод Б. Пчелинцева.

Когда у Фридриха утренняя смена, дома он оказывается раньше Марты.

На последних метрах щербатого асфальта он разгоняет свой велосипед. Еще издали окидывает взглядом свой дом. Все в порядке. И так — каждый день.

Сегодня Фридрих особенно рад тому, что рабочий день позади. Термометр в автобусе показывал чуть ли не все сорок. До обеда он еще мог держать дверцу открытой, и встречный ветер выгонял духоту, но после обеда в автобусе почти все время полно народу.

Первое, что он видит, — стрелки травы в стыках плит на садовой дорожке. Еще вчера он хотел вылить на них канистру гербицида — «Ункраутэкса». Но Марта торопила с ужином, а потом по телевизору был футбол, никудышная игра, по нулям, и он разозлился из-за потерянного зря времени.

Фридрих сразу же заводит велосипед в гараж, ставит его в боксе, который сварил сам — еще когда работал в слесарной мастерской. В гараже пусто. Марта уехала на машине. После работы ей надо к портнихе, а ехать туда на велосипеде, по ее словам, неудобно, ведь по дороге она вся взмокнет. Из-под застрехи под крышей гаража Фридрих достает ключ от небольшой пристройки, на приступок сбоку ставит туфли и кладет в них защепки для штанин. В квартире приятная прохлада, тишина и порядок. Сквозь жалюзи в комнату падают узкие полосы света. На столике у кушетки высвечивается белая скатерка.

Фридрих смотрит на часы. Потом заводит руки за голову и, потянувшись до легкого хруста в суставах, решительным шагом отправляется в спальню. Убирает пиджак в свое отделение платяного шкафа, а брюки аккуратно вешает на спинку стула. Не забыть сказать Марте, чтобы пришила пуговицу. Рабочая рубаха в клеточку и тренировочные брюки лежат на холодном кафеле камина. Одежда вобрала в себя прохладу кафеля и приятно ложится на запотевшую кожу.

Наконец-то Фридрих дома. Он прикидывает, как распределить работу по хозяйству.

Первым делом он выставляет на коротко подстриженный газончик дождевальную установку. На соседних участках зелень слегка пожухла. Перегорела на солнце, а поливать из водопровода запрещено из-за нехватки воды. Соседям, думает он про себя, одними лейками не управиться. Его дочь все посмеивалась, когда он зимой зарылся в своем подполе. Даже когда она приезжала к ним в гости, он поднимался наверх только для того, чтобы выпить чашку кофе. Но труды его даром не пропали. Насос и водонапорный котел работают нормально, так что теперь он может поливать участок даже в самое жаркое время лета.

Он хорошо помнит, как здесь все выглядело, когда они только приобрели этот дом. Но Марта хотела иметь свои цветы — у нее так много ваз, — свой участок и не толкаться вечно в очередях за овощами.

Из-под навеса для инвентаря он выносит широкую тяпку и, насвистывая себе под нос, крупными, тяжелыми шагами идет за дом к огороду, примыкающему к саду. Надо окучить горошек и картошку.

Он любит этот пятачок земли. Почва здесь рыхлая, песчаная и требует удобрений. Но она была им нужна позарез, вспоминает он, когда их дочка была еще совсем маленькая, когда вместо денег ходили продовольственные карточки, а мяса, считай, вовсе не было. Тогда же сгодился для дела и расположенный рядом луг — кормить кроликов, о которых теперь нет и помину. Теперь там, где раньше были самодельные клетки, расставлены садовые скамейки и качалки под тентом.

Огород Марта тоже хочет убрать. Она ругает Фридриха за то, что он занимается мелочами и совсем не оставляет времени для себя. Он в таких случаях делает вид, будто не слышит ее упреков, а сам думает о том, что малину надо бы подрезать, или о том, что капуста просит воды. Лишь однажды, когда даже дочь и та сказала, что он придумывает себе забот выше головы, он усмехнулся, а потом, вразумив ее, как в старые времена, серьезно проговорил: «Хотел бы я на вас поглядеть — если откажусь от этого пятачка, — когда вы не сможете спуститься к насыпи и к реке через сад…» Марта на это только рукой махнула, а дочь отмолчалась.