Ирвин Уэлш - Резьба по живому

Но затем Пауэр морщит лоб и хмурит брови, на секунду становясь похожим на Чана — китайского шарпея санта-барбаровских соседей Франко.

— Ты о чем, Фрэнк?

— Антона больше нет, — сообщает Фрэнсис Бегби, сдержанно взмахивая рукой и упиваясь тем, как напряженно Пауэр усваивает эту информацию. — Угу, а бедняга Ларри просто путался под ногами, ну, короче… — Он едва заметно скалится и пожимает плечами.

— Ты завалил его? Миллера? Его нет? Ты гонишь!

— Пускай твои парни втихую прокатятся к докам. Старый сухой док у заброшенных фабричных корпусов. Антон валяется внизу, а Ларри — на кирпичной хазе рядом. Его фургон тоже должен еще там стоять.

— Как ты… что случилось?

— Скажем так: они играли с огнем и обожглись.

Тайрон принимается взбудораженно рассылать эсэмэски, пока Франко рассказывает в общих чертах, опуская лишь подробности, связанные с Майклом. Орбиты его сына и его бывшего работодателя вполне способны пересечься и без его участия. Тайрон слушает, и его рожа расплывается в счастливой улыбке, которую он не в силах подавить.

— Молоток, Франко, сынок! Я знал, что ты образумишься!

— Я все обмозговал и понял, что это мог быть только он, — непринужденно заливает Франко. — Слышь, я слегонца тебе нахамил, когда ты в прошлый раз предлагал выпить, — признает он, — но, может, я хоть щас накачу, пока хозяйки рядом нету. Калифорнийцы. — Он закатывает глаза. — Надо ж малехо отметить как-никак. — Он встает и направляется к мраморному коктейль-бару. — Ты ж не против?

— Не вопрос, ты заслужил, и про меня не забудь! А ты теперь темная лошадка, Франко, — коварно кивает Тайрон. — Я тебя недооценивал. Ну и насчет Мелани… молоток, — улыбается он. Но потом, когда Бегби разливает виски по блестящим хрустальным бокалам, Тайрон начинает ныть: — Тут я, конечно, дал маху: всю жизнь гонялся за тупыми бабцами, из которых слова не вытянешь, ну или они несут всякую нудную херню за шмотки и семью. Мне казалось, именно этого я и хотел, но, когда от них не услышишь ничего путного, тоска зеленая берет.

— Ей понравились картины? — спрашивает Бегби, закручивая крышку на бутылке виски и аккуратно ставя ее на крапчатый мрамор. — Она знает за все такое в разы больше меня.

— Ну конечно. — Тайрон с гордостью окидывает взглядом стены. — Она очень хорошо подкована в творчестве Мёрдо Мэтисона Тейта — я поражен. Угу, ты неплохо там пристроился, Франко.

Фрэнсис Бегби широко улыбается в ответ:

— Знаешь, а ты меня раскусил, Дейви: насчет того, что я не изменился. Сначала я думал, мне просто страшно, что кто-то навредит Мел и детишкам. Но потом я врубился, что все это брехня. — Франко протягивает ему односолодовый виски. — На самом деле я боялся, что никто даже не попытается, а мне это-то и было нужно до смерти. Понимаешь, мне до сих пор по кайфу движуха, но щас нужен благовидный предлог. Семья, например, — говорит он, возвращаясь на свое место, и ставит свой бокал на журнальный столик, а потом берет сигару Дэвида Пауэра из коробки на стойке и машет ею бывшему боссу. — Ничё?

— Без проблем, — мурчит Тайрон, потягивая виски с видом знатока. — Раскури парочку.

— Угу, в Америке это называют ИЭР — интермиттирующее эксплозивное расстройство. Весь этот транзактный анализ, выработка уверенности в себе, управление гневом, когнитивная психотерапия и даже искусство — все это не остановило моей тяги к насилию. — Он вставляет сигару в мини-гильотину и обезглавливает. Затем подкуривает, выпуская султан голубого дыма.

Он передает сигару Дэвиду Пауэру, а тот встает, подходит к небольшой белой панели на стене и пикает парой кнопок.

— Лучше вырубить пожарную сигнализацию, — поясняет он, а Фрэнк Бегби перехватывает его взгляд, направленный на диск с мигающим зеленым огоньком на потолке. Пауэр снова садится в кресло и с видом ценителя попивает свой скотч, пока Бегби подкуривает вторую сигару для себя.

— Все это просто заглушило ИЭР, и теперь мне нужна веская причина, чтобы ввязаться в бой, — продолжает он. — А этого заслуживает только родня — даже та, что никогда тебя особо не прикалывала.

— Базара нет, — соглашается Тайрон.

— Стремно, когда премьер-министр может обрекать целое поколение детворы на убогое будущее или отдавать приказ, чтобы иракских женщин и детей истребляли в лажовой войне, а потом называть этих мудаков «великими героями», — размышляет Бегби и затем усмехается. — А такие, как мы с тобой, грохнули парочку отморозков, по которым никто не будет скучать, просто каких-то паразитов на теле общества, и при этом считаемся ужасными злодеями!