Сэмми Гронеманн - Хаос

— Я, полагаю, не ошибусь, — обиженно заметил Борхерс, ожидавший некой большей благодарности, — что вы прибыли сюда, чтобы помешать этому самому распространению?

— Вряд ли это в моих силах, но в любом случае я собирался переговорить с редактором о возможности не допустить публикации продолжения.

— Хотите переговорить с редактором, найдете его в соседней комнате, где как раз упаковываются конфискованные номера. У меня с этой братией дел больше нет, а вам только могу пожелать успеха в вашем предприятии!

— Еще раз спасибо, господин асессор, за ваше вмешательство…

— Не стоит благодарности, господин председатель, — со скрытым сарказмом ответил Борхерс. — Сожалею, что нет законных средств предотвратить выход следующей статьи. Но уверен, вы сами этого добьетесь. У вас ведь хватит средств?

Ленсен ступил через порог смежной комнаты, из которой двое полицейских как раз оттаскивали огромную бельевую корзину с изъятыми номерами газеты, а секретарь суда отслеживал упаковку следующей. Кругленький, оплывший жиром человечек усердно помогал им, прямо на столе в углу расселся высокий господин с торчащей из светло-русой бороды трубкой с длинным мундштуком, рядом удобно устроилась рыжеволосая дамочка — нога на ногу и сигарета в зубах.

Ленсен почувствовал себя не в своей тарелке.

— Смотри-ка, какая честь! — заорал блондин, размахивая трубкой. — Господин председатель ландгерихта Левизон! То есть, хотел сказать, Ленсен воздал нам по заслугам! Шлифаке, позвольте представиться! Творец «Горна». А там — мой сотрудник, доктор Гессе, позвольте представить. Да, да, старые знакомые мы с вами, господин председатель. Никак не вспомните? Могу себе вообразить! Две недели в «санатории» Моабита. Где вы мне предписали «лечение». Похоже, в моей памяти след остался глубже, чем в вашей!

— Друг мой, Шлифаке, — укоризненно покачал головой означенный доктор Гессе. — Не любезнее ли предложить нашему другу господину председателю ландгерихта сесть? — он придвинул Ленсену стул. — Присядьте, пожалуйста!

— Не утруждайте себя, — презрительно скривил губы Ленсен. — Дела я умею делать и стоя. Вам прекрасно известно, зачем я пришел. Договоримся?

— Если вы имеете к нам какое-то деловое предложение, — горестно развел руками Гессе, — то сейчас не лучший момент. Неправомерные и совершенно необоснованные действия властей, наносящие нам моральный и материальный ущерб, принуждают нас применить меры для форсирования выпуска следующего номера. К счастью, материалов на него хватает, и в набор пойдет…

— Короче, сколько? — прервал его излияния Ленсен. — Сколько вы требуете за непубликацию по сегодняшнему анонсу? Надеюсь, понимаете, о чем речь?

— Господин председатель, — принял обиженную позу Гессе. — Не хотите ли вы нас подкупить?!

— Именно это я и делаю!

— Вы к нам несправедливы, — изобразил оскорбленность Гессе, уступая позиции. — Наше издание выполняет свой моральный долг, и не в вашей воле нам помешать. Мы боремся с разлагающим влиянием того сообщества, от которого вы сами открестились с праведной брезгливостью. Если говорить о конкретной публикации, то мы могли бы от нее отказаться — и само собой разумеется, без единого пфеннига возмещения убытков, без всякого вознаграждения — только если вы докажете, что наша информация не соответствует…

— Тысяча марок, — бросил Ленсен поверх головы Гессе.

— Остаетесь при своей точке зрения, господин председатель? — как ни в чем не бывало, продолжал Гессе, участливо качая головой. — Вы нас недооцениваете. А эта ваша реплика лишь доказывает, насколько неверна ваша оценка. Если мы прилагаем усилия добыть информацию, неся, заметьте, значительные издержки, если выплачиваем автору высокий гонорар, он, насколько я его знаю, не преминет затребовать соответствующее возмещение ущерба в случае невыполнения нами взятых на себя обязательств, так что…

— Кто он, ваш «компетентный» автор? — с подковыркой спросил Ленсен, все еще разглядывая потолок.

— Вы не можете требовать от нас нарушения редакционной конфиденциальности, — попенял ему Гессе. — Если же вам непременно надо приобрести эту статью в личное пользование, можете ее у нас выкупить…

— Пять тысяч марок! — бесцеремонно выпалил Шлифаке. — Кончай свою болтовню, Кардинал! Так да или нет?

— Ну, это уж слишком! — вскипел Ленсен.

— У нас здесь не еврейский торг! — съязвил Шлифаке. — Вы хотите купить — мы устанавливаем цену.