Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– Детектив Дюшарм, я уверена, бережно отнесется к твоим чувствам.

В ответ на это отчасти пожелание, а отчасти предостережение Патрик кивнул. Хороший полицейский всегда старается защищать людей и помогать им, но если по вине преступника пострадал кто-то, кого ты знаешь, ставки возрастают. Не жалеешь времени, чтобы лишний раз снять телефонную трубку, перестраиваешь свой график так, что все остальные дела отходят на второй план. Несколько лет назад, после того случая с его подругой Ниной и ее сыном, Патрик уже испытал это на себе, причем более остро, чем сейчас. С Джози Кормье он не был лично знаком, но ее мать работала в правоохранительных органах, причем на самом верху. Поэтому с девочкой следовало проявлять особую осторожность. Проводив Алекс взглядом, Патрик достал из кармана блокнот и карандаш.

– Ну так как у тебя дела? – спросил он.

– Только не притворяйтесь, будто вам не все равно.

– Я не притворяюсь.

– Мне вообще непонятно, зачем вы пришли. Кто бы вам что ни сказал, те ребята все равно не оживут.

– Это правда, – согласился Патрик, – но прежде чем Питер Хоутон предстанет перед судом, мы должны выяснить все подробности произошедшего. Меня самого, к сожалению, там не было.

– К сожалению?

Патрик опустил взгляд:

– Иногда мне кажется, что лучше быть среди пострадавших, чем знать, что не сумел предотвратить убийство.

– Я там была, – сказала Джози, потрясенная его словами, – но тоже не смогла ничего предотвратить.

– Это не твоя вина.

Джози посмотрела на него так, будто очень хотела принять его слова на веру, но знала, что он заблуждается. Действительно, разве Патрик мог в чем-то ее убедить? Он сам часто спрашивал себя, как все сложилось бы, если бы в тот момент он был в школе. Сумел бы он обезоружить Питера Хоутона, пока никто не пострадал?

– Я не помню, как это произошло, – сказала Джози.

– Как оказалась в спортзале, тоже не помнишь? – (Она покачала головой.) – Как бежала туда вместе с Мэттом?

– Нет. Я даже не помню, как встала и как приехала в школу. У меня в памяти белое пятно, и я не могу через него перескочить.

Психиатры, которые работают с потерпевшими, говорили Патрику, что подобные провалы в памяти – это совершенно нормально. Таким образом сознание защищает себя от того, чего может не выдержать. В каком-то смысле он даже немного завидовал Джози: ему бы тоже хотелось забыть все то, что он увидел, и не переживать это снова и снова.

– А как насчет Питера Хоутона? Ты его знала?

– Его все знали.

– Почему?

– Он выделялся, – пожала плечами Джози.

– Потому что был не таким, как все?

– Потому что не старался приспособиться, – на секунду задумавшись, ответила Джози.

– Ты встречалась с Мэттью Ройстоном?

Глаза Джози мгновенно заволоклись слезами.

– Он любил, чтобы его называли Мэтт.

Патрик протянул ей бумажную салфетку:

– Джози, я очень сожалею о том, что с ним произошло.

– Я тоже, – сказала она и опустила голову.

Подождав, когда она вытрет глаза и высморкается, Патрик спросил:

– За что Питер мог невзлюбить Мэтта?

– Над Питером многие смеялись. Не только Мэтт.

«А ты?» – подумал Патрик. Он изучил тот фотоальбом, который изъяли при обыске у Хоутонов. Фотографии многих ребят были помечены, но погибли не все. Причин могло быть несколько. Вероятно, застрелить всех Питер просто не успел, или отыскать тридцать человек в школе, где тысяча учеников, оказалось не так просто, как ему думалось. В любом случае из всех фотографий, обведенных в кружок, только одна была вычеркнута. Только под одним портретом, под портретом Джози, Питер написал большими печатными буквами: «Пускай живет».

– Ты знала его лично? Вы ходили вместе на какие-нибудь занятия?

Джози подняла глаза:

– Мы вместе работали.

– Где?

– В копировальном салоне в центре города.

– Ладили друг с другом?

– По-разному, – ответила Джози. – Не всегда.

– Из-за чего ссорились?

– Однажды он чуть не устроил там пожар. Я сдала его, и Питера уволили.

Патрик сделал пометку в своем блокноте. Почему же Питер пощадил Джози, если у него был повод на нее обижаться?

– А до того случая? Могла бы ты сказать, что вы дружили?

Джози сложила салфетку, которой вытирала глаза, треугольничком, потом этот треугольничек сложила еще раз и еще.

– Нет. Мы не были друзьями.

Рядом с Лейси сидела женщина в клетчатой фланелевой рубашке, пропахшая сигаретами. У нее не было половины зубов.

– Первый раз здесь? – спросила она, окинув взглядом юбку и блузку Лейси.