Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Анджела Флюг

Питер сложил письмо и сунул в наволочку. Через десять минут достал. Он перечитывал его всю ночь, а когда взошло солнце, мог уже не смотреть в листок, потому что знал каждое слово наизусть.

Лейси оделась специально для сына. Хотя на улице было почти восемьдесят пять градусов по Фаренгейту, она отыскала на чердаке розовой свитер из ангоры, который Питер, когда был совсем маленьким, любил гладить, как котенка. На запястье она надела браслет из скатанных в шарики ярких кусочков иллюстрированного журнала. Этот браслет Питер сделал для нее в четвертом классе. Серая юбка с рисунком не особо подходила к свитеру, зато Питера она однажды развеселила, напомнив ему материнскую плату. Волосы Лейси были заплетены в косу, как в тот вечер, когда она в последний раз поцеловала его перед сном, задев хвостиком по лицу.

Она дала себе обещание: как бы тяжело ей ни было, как бы она ни плакала, отвечая на вопросы, не сводить глаз с Питера. Она будет смотреть на него, как некоторые женщины, когда рожают, смотрят на фотографию белоснежного пляжа. Даже если сердце собьется с ритма, лицо сына заставит ее сосредоточиться. Она покажет ему, что по-прежнему есть кто-то, чей взгляд всегда прикован к нему.

Когда Джордан Макафи ее вызвал, произошло нечто странное. В сопровождении пристава она вошла в зал, но, вместо того чтобы пройти прямо к свидетельскому месту, ее ноги по собственной воле зашагали в другую сторону. Прежде чем Лейси успела сообразить, куда направляется, это поняла Диана Ливен. Встала, чтобы остановить свидетельницу, но передумала.

Держа руки по швам, Лейси быстро подошла к скамье подсудимых и опустилась на колени. Теперь у нее перед глазами не было ничего, кроме лица сына. Она дотронулась до его щеки – теплой и все еще по-детски гладкой. Он щекотнул ресницами подушечку ее пальца. В тюрьме Лейси видела Питера каждый день, но там их всегда разделяла черта. А сейчас она касалась его. Кожей чувствовала, что он живой и настоящий. Это ощущение было как подарок, который время от времени достают из коробки, чтобы полюбоваться и порадоваться. Лейси помнила, как впервые взяла Питера на руки, все еще скользкого от крови и слизи. Красный ротик округлился в крике, ручки и ножки затрепыхались от непривычного ощущения бесконечности пространства. Лейси подалась вперед и сделала то же, что тогда: закрыла глаза и с краткой молитвой поцеловала своего ребенка.

– Мэм, – сказал пристав, дотронувшись до ее плеча.

Она встала, стряхнула его руку и направилась к свидетельскому месту. Открыла дверцу в ограждении и шагнула внутрь. Джордан Макафи поднес ей упаковку бумажных салфеток.

– Вы в порядке? – прошептал он, встав к присяжным спиной.

Лейси кивнула, повернулась к Питеру и улыбнулась так, будто эта улыбка была жертвой, возлагаемой на алтарь.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказал Джордан.

– Лейси Хоутон.

– Где вы живете?

– Дом номер тысяча шестьсот шестнадцать, Голденрод-лейн, Стерлинг, Нью-Гэмпшир.

– Кто живет вместе с вами?

– Муж Льюис, – ответила Лейси. – И сын Питер.

– Есть ли у вас другие дети, миз Хоутон?

– У меня был сын Джозеф, но он погиб в прошлом году в аварии по вине пьяного водителя.

– Скажите, пожалуйста, как вы узнали о том, что случилось в школе шестого марта?

– Ночью меня вызвали в больницу. Я акушерка. Утром я, закончив принимать роды, пошла в комнату медсестер. Там все столпились вокруг радиоприемника. Сказали, что в старшей школе был взрыв.

– Как вы отреагировали на это сообщение?

– Попросила кого-то подменить меня и поехала в школу. Хотела убедиться, что Питер не пострадал.

– На чем он обычно ездил на занятия?

– У него есть своя машина.

– Миз Хоутон, расскажите о ваших отношениях с Питером.

– Он мой малыш, – улыбнулась Лейси. – Он всегда был тихим, чувствительным. Больше нуждался в поддержке, чем старший брат.

– Вы были с ним близки, пока он рос?

– Да, очень.

– Как складывались его отношения с братом?

– Хорошо…

– А с отцом?

Лейси ответила не сразу. Она вдруг почувствовала присутствие мужа не менее явственно, чем если бы он сидел рядом с ней, и вспомнила, как он под дождем шел через кладбище.

– Думаю, Льюису был ближе Джоуи, а у меня больше общего с Питером.

– Питер когда-нибудь говорил вам о проблемах в общении с другими детьми?

– Да.

– Протестую! – сказала прокурор. – Это будут показания с чужих слов.

– Пока отклоняется, – сказал судья. – Но будьте внимательны, мистер Макафи.