Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– И что же Питер ответил вам?

– Он посмотрел на меня и сказал: «Это они начали».

Кертис Аппергейт уже двадцать пять лет занимался судебной психиатрической экспертизой. Он имел дипломы трех медицинских колледжей Лиги плюща, его толстым резюме запросто можно было бы подпирать дверь. При лилейно-белой коже он заплетал седые волосы в тугие косички на африканский манер и явился на заседание в яркой рубашке дашики. Диана не особо удивилась бы, если бы он назвал ее сестричкой, как обращаются к своим подружкам темнокожие жители бедных кварталов.

– На чем вы специализируетесь, доктор?

– Я работаю с подростками, склонными к насилию. Провожу судебную экспертизу, определяя, больны ли они, какова природа их заболевания и какое лечение необходимо. Я также излагаю суду свои соображения относительно того, в каком психическом состоянии подросток находился в момент совершения преступления. По заданию ФБР я участвовал в составлении обобщенного психологического портрета подростка, способного на массовое убийство. Материалом послужили сведения о трагедиях, произошедших в старшей школе Терстона, в школах «Рокори» и «Колумбайн», а также в колледже Падьюки.

– Когда вас привлекли к расследованию этого дела?

– В апреле.

– Вы ознакомились с досье Питера Хоутона?

– Да, – ответил Аппергейт, – я изучил все, что вы мне передали, миз Ливен: школьное личное дело, медицинскую карту, полицейские отчеты, стенограммы допросов, проведенных детективом Дюшармом.

– Что вы искали во всех этих материалах?

– Признаки психического заболевания, – сказал Аппергейт. – Медицинское объяснение его поведения. Психосоциальный конструкт, аналогичный тому, который я наблюдал у других преступников, совершавших массовые убийства в школах.

Обведя взглядом усталые скучающие лица присяжных, Диана спросила:

– Удалось ли вам в результате проведенного исследования с достаточно высокой степенью достоверности сделать вывод о психическом состоянии, в котором Питер Хоутон находился шестого марта две тысячи седьмого года?

– Да. – Повернувшись к присяжным, Аппергейт громко и с расстановкой произнес: – В тот момент, когда Питер Хоутон открыл стрельбу в старшей школе Стерлинга, он не страдал никаким психическим заболеванием.

– Расскажите, пожалуйста, как вы пришли к такому выводу.

– Под вменяемостью понимается способность человека поддерживать связь с реальностью настоящего момента и адекватно воспринимать собственные действия. Собранные доказательства указывают на то, что Питер на протяжении некоторого времени готовился к совершению преступления: запасался оружием и патронами, составлял список жертв, репетировал свой Армагеддон с помощью собственной компьютерной игры. Он начал стрелять не в результате внезапного затмения, а сообразно тщательно продуманному плану.

– Есть ли другие примеры, указывающие на преступный умысел?

– Подъехав к школе и встретив на парковке друга, он попытался предупредить его об опасности. Потом, перед тем как войти в здание, привел в действие самодельную бомбу в машине – это был отвлекающий маневр, позволивший Питеру пронести в школу оружие. Пистолеты и обрезы он зарядил заранее и постарался спрятать. Для своего преступления он выбрал те места, где ему самому приходилось терпеть роль жертвы. Тот, кто не ведает, что творит, ведет себя совершенно иначе. Питер Хоутон действовал рационально. Как рассерженный, вероятно страдающий, но определенно не психически больной молодой человек.

– Доктор, – начала Диана, продолжая расхаживать перед свидетельским местом, – вы сопоставили собранную информацию с информацией о предыдущих массовых убийствах в школах? Проведенный сравнительный анализ подтвердил ваш вывод о том, что обвиняемый находился в здравом уме и, следовательно, должен нести ответственность за содеянное?

Аппергейт тряхнул своими косичками:

– Те, кто совершал аналогичные преступления ранее, тоже были лишены социального статуса. Это, конечно, не значит, что они жили в вакууме, но их окружение воспринималось ими как некая группа, к которой они сами не относились в той же мере, что и другие. Питер, например, формально был членом футбольной команды, однако никогда не участвовал в матчах. Он умен, но его отметки этого не отражают. У него возникли романтические чувства к девушке, но она не ответила ему взаимностью. Единственная сфера, в которой ему было комфортно, – это мир компьютерных игр, созданных им самим. В этом мире он не просто чувствовал себя хорошо. В этом мире он был… Богом.