Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

На вопрос, что движет силами, наука разводит руками — таковы законы природы. Исчерпывающее объяснение. Но не отличающееся от религиозного. Служители культа на тот же вопрос отвечают: таковы законы Бога. Слова разные, а суть одинаковая.

Науку не интересуют вопросы, что есть мир в своей сути, за рамками игры. Поэтому она похожа на Церковь времен озадаченности точным календарем. Ей было все равно, из какого представления об устройстве Солнечной системы математики и астрономы составят точный календарь. Ей была важна точность календаря. Аналогично и наука: ей все равно, из какого представления о мире объясняется действие того или иного закона. Ей главное, что закономерность уловлена, обсчитана, и ее можно применять на практике.

Сапожнику тоже не интересно, почему кожа не пропускает воду. Ему достаточно, что не пропускает, и из нее можно сшить сапоги. Если он будет углубляться в такие вопросы, изготавливать обувь будет некогда. Поэтому он не задается лишними вопросами.

Ученые не задаются вопросами, выходящими за возможности опыта. С них достаточно, что наблюдаемые закономерности установлены, и на их основании можно делать вещи, облегчающие жизнь. Им достаточно знать свойства, чтобы «шить сапоги».

Если взгляд на мир изменится, для ученых и сапожников ничего не изменится. Это и есть показатель ремесла — независимость от мировоззрения. Конкретный пример: когда Максвелл объяснил эффекты электромагнетизма, он исходил из того, что пространство заполнено эфиром. Когда теория эфира была признана ошибкой, кажется, если основание ошибочно, выводы из него тоже ошибочны. Но науке не важно, из какого взгляда на мир исходил Максвелл. Ей важно, что его формулы работают.

Я не против сапог (что бы мы без них делали). Но только сапоги, телефоны и прочие бытовые полезности могут быть бонусами на пути к цели, но не целью. Как у армии цель — победа, а военные трофеи — бонусы. Если трофеи становятся целью армии, это уже не армия, а банда. Чтобы дать социуму цель, нужно оперировать в онтологическом масштабе. Только из него можно вывести смысл жизни, понятия добра и зла, ответить про Бога и загробную жизнь. Но наука по своей природе не способна охватит такой объем.

Ремесленная природа науки проявляется в том, что и вчера, и сейчас огромное число ученых считают интерес к онтологическим вопросам если не вредным, то бесполезным. Многие говорят, что стремление постичь «самую сущность» вроде бы и похвально, но оно уводит за границы опыта, и потому как бы и не научно. Понимаете, научно — это сидеть в клетке опыта. А само намерение выйти из нее — это уже жестко ненаучно.

Советский физик П. Капица говорил: «Наука — это то, чего мы не знаем, а чего знаем — это технология». С этой позиции наука — это в первую очередь изучение корней, и только потом плодов. Но если цель шить сапоги, корни выпадают из сферы интересов.

Сегодня учеными называют всех подряд. Чиновник Академии наук, который суть администратор, или ректор ВУЗа, который суть завхоз — все это ученые. Фигуры уровня Эйнштейна — тоже ученые. Как писал Толстой, все смешалось в доме Облонских.

Первое время глобальная тупиковость возникшей ситуации затушевывается размером проблемы — она настолько огромная, что люди ее попросту не видят. Они как жук, ползущий по большому шару. Жук не видит, что ползет не по прямой, а по дуге.

В одних случаях в новые формы упаковывают старую суть. В других случаях приписывают себе то, чем не обладают и по природе никогда не смогут обладать. «Если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол , — не верь глазам своим » {90} 90 К. Прутков «Плоды раздумья» .

Как ни прискорбно, но, если называть вещи своими именами, сообщество ученых суть цех современных ремесленников, «шьющих» айфоны. Дело хорошее, слов нет, но хотелось бы надеяться, что как из старых ремесел выросла наука, так из современного ремесла (науки) вырастет новый институт, нацеленный на корни. А пока… Пока стих…

Наука по факту занимает место религии, и потому попытки сформировать взгляд на мир и, опираясь на него, ответить на большие вопросы, продолжаются. Она пробует зайти на тему через осмысление бесконечности. Сначала она пытается отрицать ее в духе Фомы Аквинского — что не имеет границ и качеств, того не существует. Фома споткнулся о Бога, который при отрицании бесконечности получался конечным. Если наука отрицала Бога, следовательно, у нее не должно быть тех проблем, какие были у Аквината.