Константин Гирлин - Собрание сочинений. Том I

Дали знать Дашеньке. Скорбь ее была безгранична, прошло ей холодом по груди, страшными и неподвижными стали ее глаза, не соображала еще — конец ! Даша — а не она: чисто сменили ее. В «головокружении» порывалась «стереть» себя… совсем отчаялась, сердце проколола, и из него алыми струйками вытекло отчаяние; другой стала, одержимой: из окна вытягивали, взывая: «Господи, помоги…»

Он и помог.

Как в бреду, кипела она про спасение свое: «Не человеческие руки — а крылья!.. крылья невидимые…» — и почувствовала инстинктом: есть защита! Тут и про птицу узнала: потеряла сон и покой — «это был он! Как смели прогнать!». Напрасно просиживала она у окна; головку высунет, повертит, — где же ты, птичка? Да морозы пришли — и суровые, русские морозы: порывами било ее по щекам, резало дробью… — не возвращалась птица.

Адам умер на пасхальной неделе (это обычно время, когда забирают праведников: для православных — знак — прямо в рай…), вот так Бог судил… Это все Божье чудо было, точно… Приехала Даша его хоронить — а от него письмо потом дошло: как он Пасху ждет… постинфарктное состояние, оказывается: правда — во свет уходил.

Потом прочитала Даша «откровения», как бы душу открытую Адама… и там, на измятой страничке, в конце, — эпитафия, от Надсона строчки: Дашенька закрыла глаза — и все увидела :

Набралась смелости — «он дождется меня там. Живой мой, любимый!.. В бесконечном пространстве между словами, за пределами физического, зримого мира, — теперь ты там, и я должна тебя отпустить. Когда-нибудь я обязательно найду тебя, и ничто нас больше не разлучит. Мы увидимся в другой жизни… А здесь я должна постараться для твоей памяти. Все во мне призывает вернуть тебя к Жизни!»

Нашли и дерево, о котором писал Адам: израненный орех, побитый градами, — [И Древо Жизни на месте том, где почиет Господь, когда входит Господь в Рай, и Древо то отменно благовонием своим несказуемым].

Тихая была панихида, похоронили человека… земли набросали, день заглушила тишина и как будто привела все в порядок.

Читали псалом 90-й:

1. Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится,

2. говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»

3. Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы,

4. перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его.

5. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем,

6. язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень.

7. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится:

8. только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым.

9. Ибо ты сказал: «Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим;

10. не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему;

11. ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих:

12. на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею;

13. на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона.

14. «За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое.

15. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его,

16. долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое».

Котович зачах с тех пор: больше не игрался он, лежал себе на диванчике, отдыхал, сердце у него отходило… уж и не ждал ничего. Даша смотрела за ним, но однажды ушел и он: сбежал, думали все. Очень переживал — по нему видели: животное готовило себя к чему-то. В окошке сядет черным холмиком, а там — птички, веселый галдеж, и он бы к ним полетел, только крылышек нету.