Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Она все еще сжимала сценарий в руке, понимая, что тот или окончательно закрепит ее репутацию, или разрушит ее карьеру. Дерзкий, двусмысленный, смелый сценарий не походил ни на что, что она видела по телевидению раньше.

Алтея должна была играть Джейни, разведенную женщину, ищущую себе любовника гораздо моложе ее. В первой сцене она выбирала себе бюстгальтер — кроме того, намечалась постельная сцена после секса. Диалоги в сценарии были настоящими — без вздора, как в «Династии» [115] Американская мыльная опера о состоятельной семье Кэррингтонов, выходившая на ТВ в 1981–1989 гг. , где на мужчин накладывали столько же макияжа, сколько и на женщин, и все герои непременно возлежали на простынях синего шелка. Но главное — все происходящее в сериале было невыносимо смешным, что ей особенно нравилось. Джейни получилась настоящей, ведь сценарий писала женщина, и Алтея предвидела, что сериал понравится всем ее друзьям, а это, судя по ее скудному опыту, предрекало большой успех. Но как велики были риски…

Прислать сценарий — дерзкая идея Саймона. Он скорее всего сделал это лишь затем, чтобы позлить Тони… Но как же он умен… И как же ужасно будет, если она провалится. Алтея снова почувствовала тошноту. Ей требовалось решить, браться за роль или нет.

« О, горе! О, горе! »

Приглушенный голос Корд доносился сквозь открытое окно, она репетировала арию из «Дидоны и Энея» [116] «Дидона и Эней» — опера английского композитора Генри Пёрселла (1659–1695). для прослушивания в Королевскую академию музыки в следующем месяце. Корд занималась минимум два часа в день, включая записи на плеере, подаренном ей дядей Берти столько лет назад — том самом, над которым они с Беном когда-то, склонившись, слушали кассеты.

Алтея потрясла головой, прогоняя слезы — каждый раз, когда она думала о Бене, ее глаза заволакивало влагой, — достала маленькое зеркальце, которое хранила в ящике стола на крыльце, и начала пристально себя рассматривать. Молочно-белая кожа с синими венами, похожими на карандашные штрихи. Глаза, еле заметно выражающие неодобрение. Она всегда выглядела так… разочарованно?

«Когда-то мужчины останавливались посреди улицы, чтобы посмотреть на меня. Не то чтобы я по этому скучаю», — печально сказала она себе, и, внезапно почувствовав холод, подняла колени к подбородку и плотнее укуталась в плед. — «Конечно нет, нисколько. Для женщины погоня за юностью выглядит жалко. Моя молодость была прекрасной, но она уже закончилась».

За обедом она встретилась с Рэем Харрингтоном, австралийским актером, игравшим ее мужа. Его персонажа убили в конце второго сезона. Он ей никогда не нравился: беспокойные руки, вызывающее поведение после выпивки и полное отсутствие актерского таланта. Рэя взяли только из-за внешности. Съев полпорции мусса из лосося, он, с повисшей на подбородке слюной, наклонился к Алтее и сказал мягким, ядовитым тоном:

— Тебе будет очень тяжело стареть — тяжелее, чем остальным. Для такой богини, как ты, это настоящий крах.

Он явно испытывал наслаждение, говоря это. Ей хотелось влепить ему пощечину прямо там, посреди ресторана «Ланганз». Он, с его брюшком и носом с разбухшими венами, бахвалится тем, какие роли ему предлагают, роли настоящих героев, полные содержания, не то что все эти вышедшие в тираж актриски, у которых есть только их внешность… С того обеда Алтея стала одержима идеей молодости. Она стала замечать, что десятки известных актрис просто пропали после определенного возраста, который определялся для каждой уровнем ее известности. Мужчин это не касалось, мужчина мог быть востребован на экране и в шестьдесят, и даже в семьдесят. Это нечестно, черт возьми… Алтея подпрыгнула от неожиданности, когда одно из французских окон с грохотом распахнулось, и на крыльце появился Тони.

— Послушай, дорогая, прости, что я так дурно с тобой обошелся. Наверное, я вчера слишком много выпил. Паршиво чувствую себя с утра. — Тони поцеловал ее в макушку. — Я совершенно отвратителен. Давай не будем ругаться сразу же за завтраком.

Она продолжала смотреть вдаль, еще не чувствуя готовности его простить.

— Что это за новый сценарий? Пьеса? Хочешь, я прочитаю? — Он присел и взял ее за руку. — Алтея? Что стряслось?

Она очень хотела рассказать ему, но не могла. Она хотела, чтобы они оставались командой, как Гай и Оливия: они всегда знали, что будет лучше для другого, они хотели успеха и счастья для другого больше, чем для себя. На глазах Алтеи выступили слезы.