Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Тони вручил Алтее стакан. Взяв его, она слегка прикоснулась к его руке, и ее спокойное достоинство показалось ему плотом среди бурного моря — чем-то, за что можно ухватиться, пока на периферии зрения пляшут черные точки.

— И как она?

Йен качнулся на каблуках. Тони надеялся, что тот уберется как можно скорее, но похоже, он готовился что-то сказать.

— Она в порядке, — ответил Йен.

— Это хорошо. Где она сейчас живет? — спросил Тони.

Йен взглянул прямо на него.

— Она живет в Мельбурне, она замужем, и у нее есть собака по кличке Бастер, в честь Моттрама [244] Кристофер «Бастер» Моттрэм — английский теннисист (р. 1955); действие романа происходит в 1958 г., очевидно, авторская ошибка. .

— Вот как, — вежливо ответил Тони. Сердце его бешено стучало, а в горле застрял ком.

— Ее муж до мозга костей англичанин, и он без ума от тенниса — это их личная шутка для оззи [245] Оззи (от англ. Aussie) — австралиец, австралийка. , знаешь ли. А она работает в заповеднике диких животных, — сказал Йен. Он обратился к Алтее, которая выглядела слегка заскучавшей. — Очень любит летучих мышей, собирает средства на их защиту. Летучие мыши, подумать только!

— Они ей всегда нравились, — согласился Тони. — Она искала их по вечерам, когда мы шли домой с репетиций… — Он осекся.

— Ей было нелегко, — внезапно добавил Йен. — Ты хорошо знал ее, не так ли, Тони? Они дружили в войну, он и Джулия.

— О-о, — протянула Алтея. — Понимаю.

— Она не была плохой девочкой, — невинно продолжал Йен. — Она не была… ну, знаете, одной из этих девчонок. Просто сбилась с курса в то очень и очень нелегкое время. — Он пожал плечами.

— Она мне ни разу не ответила, — вставил Тони. — Я писал ей сюда. Не знаю, получала ли она письма…

— Отец отправил ее учиться в Шотландию, а потом она, конечно, осталась там до конца войны. Джулия неважно себя чувствовала после того лета, но шотландский воздух ей помог. А потом, потом… — Его лицо помрачнело. — Она одной из первых уехала в Австралию после войны — знаешь, они искали учителей. Уехала и никогда не возвращалась. Не знаю, вернется ли…

Алтея, дойдя до противоположного конца крыльца, смотрела вдаль на Биллз-Пойнт и спокойное серое море.

— Мне жаль слышать, что она была больна. Надеюсь, она выздоровела, — тихо сказал Тони Йену.

Тот повернулся к Тони, сгорбил плечи и неспешно растянул губы в жутковатой, неестественно широкой ухмылке.

— Она сделала аборт, — сказал он. — И чуть не умерла. Вроде бы высококлассное место, в Лондоне, на площади Шеперд-Маркет. Отец отвез ее туда. Но они сделали все плохо — она заболела, подцепила инфекцию и чуть не умерла, да, и отец не захотел оставлять ее дома после этого. Она осталась в школе. Училась в одиночестве — отец не хотел, чтобы она росла среди других девочек, — но так и не получила аттестат. Я видел ее один раз перед отъездом… — Он понизил голос, то ли чтобы Алтея не слышала, то ли чтобы привлечь внимание Тони. — Вскоре после этого умер отец. Она с ним так и не увиделась.

— Она не отвечала на мои письма… — Сердце Тони стучало, а ладони стали влажными.

— Забавно, ведь она писала тебе и в школу, и в Боски, но не знала, правильный ли у нее адрес, потому что ты ни разу не написал ей в ответ… — Он пожал плечами, и Энт понял, что без Йена тут не обошлось: может, он дал ей неверный адрес, а может, рвал его письма. — Она была очень расстроена, особенно во время болезни… Ты, наверное, уехал в театральную школу после всего этого. Мы ничего не слышали про тебя здесь.

— Я поступил на год раньше… Они разрешили мне, потому что… — Тони потер глаза. — Я должен был дать ей знать, где я был… Я не знал, почему она не отвечает, и, конечно, ее здесь больше не было…

Йен продолжил бубнить своим неприятным монотонным голосом:

— Все уже в прошлом, не так ли? Она ужасно рада, что уехала из Британии. Говорит, что эта страна мертва, и, наверное, она права. Она уехала как можно дальше отсюда.

Все уже в прошлом, не так ли?

Тони кивнул, используя все резервы самообладания и актерского мастерства для того, чтобы удержать в узде собственные чувства. Алтея вернулась к нему и по очереди бросала на них вопросительные взгляды.

Вдали прозвучал автомобильный гудок, и Йен встрепенулся.

— Мне пора. Это моя жена.

Он пожал Алтее руку.

— Увидимся, если вы сюда вернетесь, — сказал он почти радостным тоном. — Моя жена любит развлекать гостей. Она будет рада с вами познакомиться.