Денис Коваленко - Татуированные макароны

После окончания пятого урока Никаныч уже собирался домой, когда в его кабинет вошла Зиночка.

— Коленька, — бросилась она к нему на шею, — я так счастлива. Коленька, Коленька, я так тебя люблю. Я знала, я верила, я Богу молилась, и вот он услышал мои молитвы. Теперь ты мой, а я твоя…

Никаныч оторопел. Зиночка, между словами, покрывала его щеки, губы, шею влажными горячими поцелуями. И сейчас, именно сейчас Никаныч осознал, что поторопился. Первая вспышка мнительного страха прошла, и за уроками Никаныч благополучно забыл, что он просил при свидетелях руки Зиночки . И даже шампанское пили.

— Коленька, пойдем к тебе, — возбужденно шептала Зиночка. — Пойдем.

— Зиночка, — опомнившись, улыбнулся Никаныч, — Зиночка, я так не могу. Мы же даже еще и не женаты.

— Ах ты… мой котик, — от возбуждения Зиночка чуть ли не задыхалась. — Ах ты… мой сладенький… Я знала, знала, что ты не такой, как все. Я все понимаю. Я сделаю все, чтобы ты остался мною доволен. Я сделаю нашу… Нет, твою жизнь раем. Я буду твоей первой и единственной… Я буду самой преданной… Пойдем к тебе, ласковый мой.

Никаныча начало трясти. Эти нежности были противны ему, эти поцелуи… К тому же большая крепкая грудь Зиночки уж очень давила на него. Зиночка поняла все по-своему.

— Ты дрожишь, — шептала она, — ты хочешь меня. Я знаю. Пойдем. Я все для тебя сделаю. Самые твои дикие фантазии я воплощу в жизнь, ты умрешь со мной от счастья… Я такая…

— Зиночка, мы же в школе.

— Понимаю, понимаю. Я убегаю и жду тебя на улице, — поцеловав его горячо в губы, Зиночка выпорхнула из класса.

Не торопясь, приведя себя в порядок, Никаныч вышел из класса, запер дверь, проверил, хорошо ли запер и, не спеша, направился к выходу из школы. Про Зиночку он думал так: «Сейчас выйду из школы, дождусь ее… сбегать нельзя. Провожу ее до дома, по дороге куплю цветы, сделаю вид, что ухаживаю… и все. К себе ее не поведу. Если будет добиваться свидания на вечер, скажу… что занят. Нет, это грубо. Скажу, что обещался быть у мамы… нет, напросится на правах невесты… Ну… что-нибудь придумаю».

Зиночка, дожидалась его у парадного входа.

— Ты уже здесь? — улыбнулся Никаныч.

— А у меня же уроки кончились, и сразу от вас… от тебя, сразу на улицу… А пальто у бабы Нюры было, я же у бабы Нюры раздеваюсь.

— А-а, — понимающе протянул Никаныч.

Быстренько взяв его под ручку и очень радуясь, что ученики и учителя, выходившие из школы, это видят и понимающе улыбаются, Зиночка, зардевшаяся от переполнявшего ее счастья, чуть ли не повисла на своем Коленьке. Выйдя так за ворота школы, она ласково прошептала:

— Ну, куда пойдем?

— Я могу проводить тебя, — натянуто улыбнувшись, проговорил Никаныч. Он словно стеснялся, что он вот так, на глазах у всех, идет с повисшей на его руке Зиночкой — что, в общем-то, так и было.

— Может, в кафе пойдем? Отпразднуем, — не без кокетства предложила Зиночка.

— М-можно, — протянул Никаныч.

В кафе ему идти не хотелось; и никуда ему идти с Зиночкой не хотелось. Но он улыбнулся, и под ручку они направились в ближайшее кафе.

Уже в кафе Никаныча посетила спасительная, как ему казалось, мысль: напоить Зиночку и благополучно проводить домой.

Начав с сухого, дальше Никаныч заказывал уже вино десертное, дальше крепленое…

Зиночка была неутомима. Как заведенная, она болтала и болтала, и все о своем счастье, и, сначала осторожно, а чем дальше, тем навязчивее, напрашивалась к Коленьке в гости. Как Никаныч ни спаивал ее, она никак не хотела пьянеть, от вина она только еще сильнее заводилась.

Время было обеденное; кафе было небольшое и очень уютное. В зале, кроме Никаныча и Зиночки, никого из посетителей не было… И вдруг, совсем неожиданно для Никаныча, Зиночка резко обернулась к бармену и звонко крикнула:

— Молодой человек, сделайте музыку погромче, песня хорошая; танцевать хочу.

Как только музыка зазвучала громче, Зиночка потянула из-за стола Никаныча, вытащила его на середину зала и, пьяно извиваясь в танце, с нескрываемым желанием смотрела на своего Коленьку и пела:

Ла-ла-лай, ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-лай… — все пытаясь целовать своего Коленьку.

Тут-то Никаныч и решил сбежать. Ждать, пока Зиночка напьется… Он совсем не был уверен, что, напившись, Зиночка позволит проводить себя домой, напротив, Никаныч был уверен, что она сама проводит его до дома.