Анна Панкратовна невесело смеется и вопросительно смотрит на меня. Свету учил я четыре года. Хорошая была ученица, старательная и честолюбивая — никак не терпела, чтоб у нее что-нибудь хуже, чем у других. Недавно мы с ней встретились, разговорились. С увлечением рассказывала о своей учебе в техникуме. Не раз видел ее в клубе. Держится скромно, с достоинством. Никогда б не подумал, что дома она «принцесса».
Анна Панкратовна спрашивает меня, теперь уже не только о Григории:
— Пошто они такие?
Я бы мог ей самой высказать много упреков, но слова мои уже ничему не помогут. Могли бы помочь лет пятнадцать назад, да не слушала она тогда советов. Была Анна Панкратовна в те годы совсем другая. И не Панкратовна, а просто Аня. И больше всего думала тогда Аня о нарядах и развлечениях. По неделям «гуляли» с мужем, иногда уезжали в соседние деревни на несколько дней, бросая дом и хозяйство на малых детей.
А теперь у Анны Панкратовны голова в седине, да и здоровье пошатнулось. Нынче не до гулянок. Потянуло к покою, хочется уюта, не квартирного, не тряпичного, а душевного. В смысле материальном живет она, вроде бы, не хуже людей. Одно печально — подошла старость, и остались они одни со стариком. Все чаще не спит она ночами. И мысли все о детях…
Выросли они неплохими людьми. Учатся, работают, их уважают. Нет у них только одного — чувства принадлежности к своей семье. Оно не воспитано в них. Да и неоткуда было взяться этому чувству кровной связи с самыми близкими людьми. Теперь уже ни Грише, ни его сестрам не привьешь ни привязанности к семье, ни любви к родителям. В лучшем случае они будут исполнять свой долг по отношению к ним — давать деньги.
Чувство принадлежности к семье возникает в раннем детстве, затем крепнет в растущем человеке и становится чертой его характера. Воспитание в семье — это первые контакты маленького человека с обществом. Именно в ней он начинает чувствовать свою принадлежность к коллективу. И это чувство связи с людьми будет потом расширяться и наполняться все более глубоким содержанием: сначала семья, потом коллектив детского сада, класса, школы, института или цеха. Наконец, чувство принадлежности своей стране, своему народу, его истории. Так складывается социальный фундамент личности. А истоки его в маленькой ячейке общества — семье.
Вот что мне хотелось сказать Анне Панкратовне.
Это письмо переслала мне редакция газеты: «Дорогие товарищи! У меня четверо детей. Самая старшая — школьница. Учится неровно. Муж грубо обращается с ребятами… Напишите, пожалуйста, в газете, что это совершенно недопустимо…»
Сколько пережила и передумала эта женщина, прежде чем вот так написать! Все письмо пронизано той нестерпимой болью, когда уже невозможно молчать. И примечательно — почти ни слова о себе. Ни о профессии, ни о том, где работает муж, ни о достатке, ни о квартирных условиях. Видимо, муж груб не только с детьми, но и с ней, но и об этом упомянуто как-то вскользь. Она слишком горда, чтобы говорить о себе. Но дети? Им нельзя портить жизнь. Общество должно их защитить. И она, конечно, права. «Ребенок тоже кричит на младшего брата и хлопает его, подражая отцу… Дети отвечают на грубость отца тем же. Они начинают грубить и мне».
Как верно поняла эта никогда не изучавшая педагогику женщина цепную реакцию зла! Оскорбленный ребенок срывает обиду на младшем, а тот — на еще более маленьком и беззащитном. И матери становится страшно: а вдруг они вырастут злыми, раздражительными, грубыми?
Как умеет, она старается нейтрализовать дурное влияние отца. «Я внушаю им взаимоуважение. Когда мужа нет дома, мне легко с детьми. У нас тишина, взаимопонимание… Но у мужа два выходных. Для меня и детей это два черных дня. У нас шумно. То один, то другой плачет. То между собой раздерутся, то муж кого-нибудь обидит. Взять хотя бы Галю. Муж спрашивает: „Галя, ты сделала уроки?“ — „Нет еще“. — „Садись сейчас же!“ Она берет портфель, вертит его и — ни с места. „Чего стоишь?“ Она подходит к столу, но отвлекается с ребятишками. Муж кричит, берется за ремень. Она садится за стол и читает кое-как. Черкает на газете, на книге. Наедине я пытаюсь объяснить мужу, что он не прав, не надо постоянно понукать ребенка, он отвыкает от самостоятельности».
Интересно, что зла на мужа у женщины нет. «Он груб, но не потому, что не любит детей. Просто он сам не воспитан». Да, она еще раз права. Невоспитанность самих родителей — вот в чем часто корень зла.
Читать дальше