Леонид Гартунг - Завтра ты войдешь в класс

В связи с этим расскажу такой случай. Шел урок. Совершенно обычный, можно сказать, рядовой. И вдруг что-то случилось. Не помню сейчас, что именно, но дисциплина была нарушена, нормальный ход урока прерван. Учительница, выпрямившись, поправила очки и не очень громко, но твердо произнесла:

— Семенов, выйди!

Семенов поднялся с некоторым сомнением. Он даже несколько удивился. Стоял за партой и не двигался с места.

— Ну, кому я сказала? Ты что, оглох?

Голос учительницы прозвучал уже громче, с угрозой.

Семенов вздохнул, закрыл тетрадку, пожал плечами и направился к двери. Не успел он дойти до порога, как в классе поднялась рука его товарища.

— Ты что? — обернулась к ному учительница.

— Мария Парамоновна, это не он…

— Что значит «не он»?

— Семенов не виноват…

Сначала брови учительницы, а затем и весь ее облик выразили высшую степень возмущения:

— А тебя, Михайлов, кто спрашивает? Тебе-то какое дело? Ты сиди и помалкивай! — И рассмеялась язвительно: — Ишь, адвокат нашелся!

Я знал Михайлова как мальчишку по натуре не робкого, но резкий окрик учительницы даже его привел в замешательство. Он покраснел, опустился на место. Класс подавленно притих. Это грозное «сиди и помалкивай» словно кнутом хлестнуло по сознанию детей.

Иногда можно понять нервозность учителя. Простительны и отдельные ошибки. Но в иной ошибке проглянут вдруг резко и крупно такие качества характера, что сразу ясно — человек не на своем месте. Нет никакого оправдания этому «сиди и помалкивай». Когда мальчишка, пусть сам порядочный озорник, вступился за товарища, им руководила справедливость — чувство гражданское, ценное. Его бы похвалить, а вместо этого, как ушат холодной воды: «Сиди и помалкивай». Знай, мол, сверчок, свой шесток.

Печальный факт, но есть у нас еще учителя, которым нравится командовать, доставляет наслаждение проявлять властность. Они требуют от детей слепого подчинения, и наплевать им на мнение какого-то там Михайлова. А ведь оно — не только его личное мнение, это частица большой силы, именуемой общественным мнением класса. Как правило, оно справедливо, и с ним нельзя не считаться. Ведь перед тобой сидят не просто курносые и смешливые дети, а будущие граждане, которых надо учить не «помалкивать», а смело отстаивать правое дело, каким бы маленьким оно ни казалось с нашей взрослой точки зрения. Гражданское чувство — это чувство нераздельности личного и общественного, слитности со своим народом и с самой близкой его частью — своим коллективом. Эта слитность с товарищами, друзьями, классом у детей не слабее, а, пожалуй, даже сильнее, чем у взрослых. Об этом обязан помнить любой педагог.

А когда мы об этом забываем, можно наблюдать такую картину. Ученик, понурив голову, стоит перед классным руководителем:

— Кто разбил окно?

— Не знаю.

Это, конечно, неправда. Он был в классе, когда зазвенели осколки и веселый шум внезапно сменился виноватой тишиной. Ученик знает, весь его вид выдает растерянность и душевную борьбу. Разбей стекло он, все было бы проще — сознался, да и только. Но разбил не он, а выдавать товарища нельзя. Это знают все, в том числе и классный руководитель, и все же он упрямо настаивает: «Кто разбил окно?»

Зачем заставлять ребенка идти против детской морали, которая совершенно справедливо награждает презрением ябед? Бестактно и жестоко ставить ученика перед неразрешимой дилеммой: или солгать учителю, или предать товарища.

Бывает, классный руководитель или директор вызывает одного из учеников и наедине предлагает: «Скажи — кто? Все останется между нами». Обычно это кончается неудачей, но не всегда. А стоит ли разбитое стекло разбитой совести? А есть и другой путь для выяснения истины, которым идет умный, принципиальный учитель: открытое обсуждение проступка, собственное признание виновника перед классом. И это, конечно, труднее: учитель должен пользоваться большим авторитетом у школьников. Но только в этом случае разбор дела воспитывает честность и ответственность за свои действия.

Воспитание непримиримости к своим и чужим недостаткам — это еще полдела. Человек, отмечающий только плохое, в конце концов теряет уважение коллектива, на него смотрят как на ворчуна или склочника. Не менее важно воспитывать другое ценное качество гражданина — хозяйское отношение к жизни, сознание того, что вокруг нет ничего чужого, потребность участвовать в повседневном созидательном труде. Очень важно, чтобы дети ясно поняли, что не кто-то, а сами они завтра будут строить ту жизнь, о которой мечтают, что общество ждет от них не только добросовестного труда, но собственной инициативы и творчества.