Феликс Кандель - День открытых обложек

Приписано на полях, мелко-мелко:

«Что ж ты не позвал меня, живущий поодаль?..»

А в Провансе, к северу от города Марселя…

…в долине реки Калавон, пропахшей лавандой…

…возле городка Боньё, прилепившегося на склоне хребта…

…в глубинах леса, в покое беспечного обитания Ла Шамбарель…

…где звезды на куполе в щедротах сеятеля, кабаны роют землю в поисках пропитания, змея выскальзывает из-под ног, чтоб ушуршать в траву, живность поспешает в свой лаз, отсидеться в покое…

…где внучки мудрили у кухонной плиты под разговоры, смех, игру на гитаре, нежданные откровения у камина...

…проклюнулся – ни с чего, вроде – Ицик из Иерусалима, владелец некрупного дела «Куплю всё и продам всё», с ограниченной ответственностью и без покоя в душе, прервал безмятежные дни сочинителя.

Судьба вела Ицика.

Судьба, не иначе, со страницы на страницу.

Ему бы на улицу Хазан‚ а он приехал на Хазон. Ему бы дом семнадцать‚ а он выбрал двадцать седьмой. Ему бы пятый этаж‚ а он позвонил на четвертом.

Открыла Ципора‚ и Ицик возопил без колебаний:

– Родник запечатанный! Ты-то мне и нужна!..

Она не соглашалась – он худел.

Она колебалась – он усыхал.

Она согласилась – и вот свадьба.

В зале под названием «Парадиз».

С зеркалами до потолка‚ зеркалами на потолке‚ искусственными лилиями посреди неприхотливого завала камней‚ заманчиво журчащего родничка из запрятанной водопроводной трубы.

Невеста – она неотразима, газелью на холмах благовоний, из восточной сказки с шейхами‚ слугами‚ опахалами. Белопенное платье, нежная смуглость‚ доверчивая беззащитность‚ да и на женихе неплохо смотрится кремовый костюм с атласными отворотами.

Ицик и Ципора принимают поздравления. Глаза у невесты глубоким озером в полдень, лаской опахивают на подходе.

Гости подносят подарки, и кто-то – малознакомый – напоминает:

– Муж соседки… Дядя из Беер-Шевы… Друг дедушки...

Боря Кугель и Нюма Трахтенберг проходят мимо.

Боря говорит за двоих:

– Троюродные. Из Хайфы, – и незамедлительно проходит в бар‚ который ожидает гостей.

Виски‚ джин с тоником‚ вермут с апельсиновым соком‚ кусочки сельди на палочках‚ маслины без косточек и блюдо тхины‚ в которую обмакивают сухое печенье; разносят на подносах фалафельные шарики, некрупные сосиски в тесте, крохотные пирожки с начинкой, оговоренные заранее.

Боря Кугель – в размышлениях, с бокалом виски:

– Тут люди спокойнее. Потому что в магазинах достанет на всех. А не достанет... Набегут‚ отпихнут и затопчут.

И наконец – хупа.

Жених с невестой под свадебным балдахином.

Крохотный раввин с бокалом вина.

Ицик надевает кольцо на палец Ципоры: «Вот, ты посвящаешься мне…» Зачитывают ктубу, брачные обязательства мужа. Произносят семь благословений. Ицик разбивает стакан, памятью о разрушенном Храме. Все кричат: «Мазаль тов!»

– Да будет жена твоя‚ – говорит дед Ицика‚ праведный Менаше‚ – плодоносной лозой в покоях дома твоего.

– Желанная мужу, – поучает Ципору, – желанная Господу. Миру не заселиться без твоего участия.

Комната уединения.

Свидетели уединения.

«И пусть увеселяет жену свою‚ которую взял...»

В добрый час сказать…

…в худой промолчать.

Вдали от Прованса и долины реки Калавон, пропахшей лавандой, они собираются заново, не спросясь у автора, на свадьбе Ицика и Ципоры.

И он тоже там, не оставлять же без присмотра своих героев.

Усаживаются за столы среди прочих гостей‚ и выносят из кухни нескончаемой чередой, выставляют на прилавки рыбу в тесте, курицу порциями и мясо ломтями‚ фаршированные перцы‚ рис‚ салаты и баклажаны‚ тертые яблоки с грецкими орехами‚ соленья невозможной остроты – всего не перечислить.

«В добрый час сказать, в худой промолчать» – с этих слов начинается повесть «С того дня и после», вымыслами полна. И далее по тексту: «Закинем невод в волны житейские, поворошим палкой на дне да и потянем на себя, пуп надрывая. Что выудим, то себе».

Сын упросил хозяина типографии – срочно переплести хоть один экземпляр отпечатанной книги, и ее показали жене за несколько дней до ухода. Чтобы успела прочитать посвящение: «Тамаре – с любовью: за долготерпение‚ утешение и веру».

В зале для принятия пищи сосредоточенная суета. Деловитые передвижения от прилавка к прилавку. Нетерпеливые ожидания возле расторопных служительниц‚ которые накладывают на тарелки мясо по-французски, рыбу по-польски, курицу по-китайски, кускус по-левантийски.