Феликс Кандель - Не прошло и жизни

– Ладно‚ – сказал я. – Уговорили. Так уж тому и быть. Только потом не обижаться‚ не жаловаться‚ не писать доносы‚ не приводить в исполнение приговоры и не реабилитировать посмертно. Идет?

– Идет‚ – ответили с неохотой.

– В таком случае я расскажу вам про Ноя. Про старого дедушку Ноя‚ о котором грех не рассказать.

И все приготовились слушать.

– Каленым железом‚ – пискнули с отдаления. – Поганой метлой! Ничего этого не было.

– Чего этого?

– Всего ничего!

На него цыкнули‚ рявкнули‚ фыркнули‚ и всё опять затихло.

– Вот вам банальный библейский сюжет‚ – начал я. – Наивный в простоте своей. Великий в своей наивности.

В совсем уж непамятные‚ ныне позабытые времена жил-был Ной‚ праведник Ной: по-нашему‚ по-теперешнему, просто хороший человек.

Он был один такой. Один такой хороший на всё человечество. Народа тогда было немного‚ не то‚ что теперь‚ и народ тот измельчал‚ исподличался‚ испоганился: пробу ставить негде да и некому. Народ тот малым своим количеством понаделал мерзостей – лопатами не разгребешь.

Теперь-то‚ конечно‚ хорошо‚ теперь у нас экскаваторы‚ скреперы‚ бульдозеры: отгребай – не хочу. Теперь-то‚ конечно‚ и народа излишек‚ ногой ступить негде‚ но хороших людей всё равно мало. Мерзость плодим. Мерзость гребем бульдозерами.

"И раскаялся Господь‚ что создал человека на земле‚ и сожалел в сердце Своем...

И сказал Господь: сотру человека‚ которого Я сотворил‚ с лица земли...

Ной же понравился очам Господа...

Перед Богом ходил Ной..."

– Итак‚ – продолжал я‚ – в совсем уж допотопные времена жил-был Ной‚ праведник Ной‚ хороший человек Ной‚ и привиделся ему как-то Господь‚ и повелел Господь строить огромный ковчег из смолистого дерева гофер. Ибо зальет землю водами‚ и захлебнутся злые развратники‚ утонут грязные сластолюбцы‚ вздутыми трупами поплывут по волнам чванливые злодеи – да будет так!

Поверил Ной Господу на слово‚ даже гарантий не попросил‚ и тут же, с утречка, пошел без прекословия деревья сажать‚ и воду таскать‚ и поливать‚ чтобы росли‚ рубить‚ распиливать на доски‚ сколачивать ковчег-великан‚ как сказано-приказано: триста локтей в длину‚ пятьдесят локтей в ширину‚ тридцать локтей вышина его. И старался он долго‚ невозможно долго: сотню‚ не меньше‚ лет да еще двадцать. И не пришло Ною в голову‚ ни разу за эти годы‚ а почему бы Ему‚ Господу – если уж он‚ Ной‚ такой хороший – не сотворить чуда‚ почему бы Ему‚ Господу‚ не создать единым дуновением готовый уже ковчег‚ а вместо того вкалывать Ною‚ горбатиться Ною‚ жилы тянуть да пуп надрывать кучу бесконечных лет‚ при всеобщем пьянстве-гулянстве: не пришло это Ною в голову. И не переспрашивал он Господа ни разу за эти годы‚ может‚ отменилось навсегда решение или переносится на другие поколения‚ нет‚ не переспрашивал Ной‚ а строил себе помаленьку да строил.

Мы бы‚ конечно‚ подумали о том в первую голову‚ мы бы наверняка попросили Господа‚ мы бы Его упрашивали на чудо не сотню, многожды по сотне лет‚ и благополучно бы утонули вместе со всеми. Ибо не давал Господь готовенького ковчега‚ не дает теперь и не даст никогда: хочешь – делай‚ не хочешь – захлебывайся в собственной мерзости.

Это и есть свобода выбора.

Великий Богов дар.

– Итак‚ – рассказывал я‚ – в совсем уж позабытые ныне времена жил-был Ной‚ праведник Ной‚ и строил он по Божьему призыву ковчег-великан‚ в одиночку отдувался за будущие поколения. Строил‚ наверно‚ возле собственного дома‚ на полянке или в огороде‚ с восхода и до заката‚ прихватывая порой ночные часы‚ на глазах у потрясенных соседей.

Другие откупоривают – он деревья валит.

Другие разливают – он бревна таскает.

Другие закусывают – он доски стругает.

И так который уж год.

– Ной‚ а Ной?

– Аюшки?

– Ты‚ Ной‚ чего делаешь? И зачем?

– А вместилище‚ – отвечает. – Всякой твари по паре.

– Конюшню‚ что ли? Хлев? Птичник со свинарником?

– Нетушки‚ – говорит Ной. – Ковчег строю. От потопа.

– Эва‚ – смеются. – Какой в наших краях потоп? Дождей по году нету.

– Нету‚ так будет.

А они хохочут. Они обжираются. Грабят и насильничают. Сплетничают и клевещут. Размножаются беззаботно. Продаются поштучно и покупаются на вес. Копейка в базарный день.