Хизер Берч - Лавандовая лента

– Я сомневаюсь, что вы правы.

– Конечно, права. – Она приподняла плечо. – Я вижу, как он смотрит на вас, как держит вас за руку.

Сара повернулась, чтобы посмотреть Эдриэнн прямо в лицо.

– Когда я слышу его голос, мое сердце бьется чаще. Горячая густая жидкость течет по моим венам, когда он дотрагивается до меня. Но…

– Но что?

Сара откинула волосы с лица.

– Он не смотрит на меня так, как когда-то смотрел на Грейси.

– Я уверена, что вы ошибаетесь.

Сара блуждала взглядом по комнате.

– Это правда. Грейси была совершенством. Она была похожа на лебедя, в то время как я, – она сморщила нос, – была гадким утенком и недотепой.

– Сара, я не могу представить вас гадким утенком или недотепой. Вы так элегантны.

Сара благодарно улыбнулась ей.

– Я говорю правду. Все в вас прекрасно.

Сара понизила голос:

– Не все.

По рукам Эдриэнн пробежали мурашки, хотя она понятия не имела почему. Потом она подумала о письме. О записке от Грейс, которую Попс сохранил. Она намеревалась спросить Сару о ней, но у нее не хватало духу. Но сейчас ей казалось, что признание Сары как-то связано с этой запиской. Сейчас настало время выяснить.

– Сара, у Попса есть одно письмо от Грейс. Это было последнее письмо, которое она послала ему.

Сара опустила глаза и уставилась в пол.

– Я читала его. Она писала… она действительно писала как влюбленная женщина. Но это было как раз перед тем, как Грейс погибла.

Сара продолжала молчать.

– Я хотела спросить, знали ли вы об этом письме?

Сара встала и подошла к дальней стене, где стоял ее открытый чемодан. Она порылась в блузках и юбках. Один глубокий вдох, и она повернулась к Эдриэнн, держа в руках стопку писем.

Эдриэнн моргнула, пытаясь связать эти новые письма с тем, которое видела у Уильяма.

– Сара, что это?

– Грейс никогда не писала Уильяму. Я просила ее. Умоляла, но она отказывалась.

Запутанная картина прошлого начала проясняться. И Эдриэнн не была уверена, что ей нравится все это. Но что она могла теперь поделать? Только подтвердить свои подозрения.

– Сара, это вы писали письма? Письма от Грейс?

– Каждую строчку. – Одинокая слеза скатилась по ее щеке. – Это было ложью и грехом, но он отправился туда из-за нее. Если бы он знал правду, боюсь, он бы там не выжил.

– Но вы сказали Уильяму, что Грейс потеряла к нему интерес из-за вас. Потому что вы любили его.

– В течение всех этих лет было проще думать, что она связалась с другим мужчиной из-за меня. А по правде говоря, она не имела намерения дожидаться Уильяма.

Эдриэнн не могла говорить. Она даже не могла пошевельнуться.

– Я любила его с того самого дня, когда он увидел меня плачущей на берегу реки. – Большими пальцами рук она ласково гладила письма, которые держала в руке. – Но я все больше и больше влюблялась в него, читая его письма. Я выросла на этих письмах. Стала взрослой женщиной.

– И вы писали ему в ответ.

– Да. Мы становились все ближе и ближе, разделяя наши чувства о войне и о доме. Я изливала в этих письмах свою душу. Но… но я хранила свой секрет.

– И в каждом письме вам приходилось подписываться «Грейс». О, Сара, – Эдриэнн придвинулась к ней. – Мне так жаль.

Когда Сара попыталась спрятать письма за спиной, Эдриэнн остановила ее и нежно взяла за запястье.

– Если вы писали письма за Грейс, тогда что это такое?

Сара глубоко вздохнула.

– Это были письма от меня. Которые я никогда не отправляла. Они много лет лежали в закрытом ящике моего бюро.

– В антикварном бюро в вашей гостиной? Я заметила, как вы время от времени посматривали на него.

Сара протянула ей письма, и Эдриэнн взяла их, чувствуя, что в ее руки попали новые сокровища. Но это было тяжким бременем для нее. И она не знала, что делать с ними. Если бы она сожгла их и никогда не сказала бы Попсу правды, это был бы самый лучший способ разрешить ситуацию. Но это было бы обманом. Она понимала, как легко было Саре поддаться этому искушению. Правда была зверем с острыми когтями.

Слабая улыбка появилась на лице Сары.

– Ну же. Прочтите хотя бы одно.

Эдриэнн застыла. Прочитав пусть даже только одно письмо, она становилась соучастницей обмана. От нерешительности у нее вспотели кончики пальцев. Но ее сердце приняло решение, которое не мог принять ее ум. Она вытащила одно из писем из-под связывающей их ленточки. Оставшиеся письма она положила на книжную полку, висевшую рядом. Развернула письмо и начала читать.

Дорогой Уильям,