Сигрид Нуньес - Друг

Не жизнь, а масленница, да? Солнце не слишком печет, дует приятный бриз, поют птицы. Я знаю, что ты любишь солнце, иначе ты бы не лежал на солнцепеке, а находился рядом со мною, на тенистой террасе. Наверное, тебе очень приятно греть на солнце твои старые кости. И, вероятно, океанский бриз кажется тебе таким же освежающим, как и мне. Всякий раз, когда он начинает дуть в твою сторону, ты поднимаешь голову и принюхиваешся, и я знаю, что триста миллионов твоих обонятельных рецепторов улавливают куда больше, нежели острый запах морской соли, доступный тем жалким шести миллионам таких рецепторов, которые имеются у меня. Человеку трудно чуять больше одного запаха одновременно. Когда я слышу, как кто-то, описывая букет вина, говорит, что оно обладает ароматом черного перца, за которым следуют едва заметные привкусы ежевики и малины, я понимаю, что этот человек несет полнейшую ахинею. Покажите мне человека, который может по запаху отличить малину от ежевики, даже если при этом ему и не придется вдыхать запах черного перца. Но твой нос, в десятки тысяч раз более чувствительный, чем мой, как установила наука о собаках, способен различить одно-единственное гнилое яблоко в двух миллионах бочках – так что здесь речь идет о качественно ином органе обоняния.

Еще более поразительно то, что ты способен отличить один от другого все из тех бесчисленных запахов, которые атакуют тебя со всех сторон в каждый отдельный момент времени. Такого рода способность делает каждую собаку Чудо-Собакой. Но только представьте, что столько информации одновременно получает человек. Подобная способность свела бы его с ума.

Я вспоминаю, как когда-то ты будил меня среди ночи, обнюхивая дюйм за дюймом, пока я лежала на полу. Ты искал данные обо мне. О том, кто я такая и что у меня на уме. Ты и сейчас все время обнюхиваешь мою одежду, но уже без прежнего исследовательского рвения.

Согласно данным науки, ты можешь определить не только, что я съела сегодня на завтрак, но и что я съела вчера на ужин, а также, когда я последний раз стирала футболку и шорты, которые надеты на мне сейчас и использовала ли я при этом отбеливатель. Ты можешь также определить, куда я последнее время ходила в этих босоножках, и почуять, что я сменила марку солцезащитного крема. Все это было бы для тебя проще пареной репы. Но теперь, когда я знаю, что могут делать собаки, меня уже ничем не удивишь. Женщина, с которой мы часто встречаемся, когда она выгуливает своих двух дворняг: мать и дочь – утверждает, что собаки могут различать время.

– Когда я возвращаюсь с работы домой, – говорит она, – я поднимаю голову и вижу, что мои девочки сидят на окне, хотя мне остается идти еще целый квартал. Они могут определить силу моего запаха в окружающем воздухе.

Думаю, было бы правильно сказать, что благодаря своему более острому чутью, ты можешь определить мое состояние лучше, чем я твое. Тебя постоянно держат в курсе запахи. Они говорят тебе о моей тревоге по поводу занятий, которые должны вновь начаться через неделю. О моих открытых ранах. О моих потаенных страхах. О моем одиночестве. О моей ярости. О моем нескончаемом горе. Ты способен чуять все это. А что еще? Несколько злокачественных клеток, которые не научилась распознавать медицина? Бляшки и узлы, безмолвно образующиеся в моем мозгу, предвестники надвигающегося слабоумия?

Высказывались предположения, что собака может понять, что ты беременна еще до того, как об этом узнаешь сама.

Так же ты, вероятно, можешь чувствовать приближение смерти.

Правда, теперь твое чутье уже не то, что прежде. Наверняка возраст притупил его, как это бывает и у людей. Достаточно посмотреть на твой нос – раньше он был похож на черную спелую влажную сливу, а теперь покрыт серой корочкой, напоминая прогоревший уголек.

Я говорила: жаркое солнце, прохладный бриз – уверена, что они тебе точно по душе. Но как насчет пения птиц? Во дворе есть кормушка, и птиц возле нее видимо-невидимо. Мы слушаем пение синиц, воробьев, вьюрков и малиновок целый день, кроме некоторых часов, когда эти птички до единой таинственно замолкают, словно все они отправляются в церковь.

Мне нравятся звуки, которые издают птицы, даже монотонные заунывные крики плачущих горлиц и пронзительные вопли соек, ворон и чаек. Но ты равнодушен к музыке, сочиненной людьми, так что мне интересно, какое же воздействие оказывает на тебя музыка, создаваемая природой?

Я знаю людей, которым не нравится пение птиц, которых оно даже раздражает. Рассказывают, что дирижер Сергей Кусевицкий жаловался, что по утрам его в Тэнглвуде будят «все эти фальшиво поющие птицы».