Владимир Дюпин - Паразиты мыслящие ‒ проблема всех времён и народов. Анти-Акунин

В России с тяжелыми климатическими условиями землепользование всегда носило общинный характер. Чисто физически было невозможно одной семьёй успеть за короткое лето заготовить сено, дрова, подготовить к зиме жилище и так далее. Реформа Столыпина имела своими целями сломать общинный уклад для создания «эффективного хозяина» и дать рабочих для рынка труда зарождающейся индустриальной экономики. Но реформа Столыпина привела к отрицательному результату. До реформы (в 1901‒1905 гг.) ежегодный прирост сельскохозпродукции составлял в среднем 2, 4 %, после ‒ в 1909‒1913 гг. снизился до 1, 4 %.

После поражения революции 1905‒1907 гг. шло систематическое наступление на профсоюзы, свободу печати, собраний. Конфликтные ситуации перерастали в открытую борьбу с государственной властью. В 1912 г., после расстрела рабочих на Ленских золотых приисках, начался новый революционный подъем.

Февральская революция 1917 г. была вызвана неудачным ведением военных действий, дезорганизацией жизни тыла, коррупцией на всех этажах власти и т. д. Даже ближайшие родственники царя были недовольны его политикой. После свержения царизма было создано Временное правительство, сосредоточившее в своих руках всю законодательную и исполнительную власть. В это же время был сформирован Петроградский Совет, что привело к двоевластию. Временное правительство отменило смертную казнь, даровало политические свободы, амнистировало политзаключенных, но не решало основных проблем страны.

Россия требовала решительного правительства, и оно пришло в лице большевиков. Большевики сумели на волне ненависти основной массы крестьян к кулаку и Декрета о земле получить поддержку крестьянства. Советская власть лишила кулака возможности «мироедствовать», поэтому более лютого врага у неё не было. Он стал врагом номер один после гражданской войны, саботируя хлебозаготовки, устраивая поджоги, погромы, убийства.

К концу 1980-х годов потомки поротых на конюшне, ставшие инженерами, врачами, учителями, учёными и т. д. решили, что их зарплата должна быть намного выше зарплаты рабочих, для этого социализм должен быть заменён капитализмом, и тогда им будет хорошо. В 1991-м году это было сделано. Защитников социализма практически не было, а руководители сами хотели хорошо урвать в сложившихся обстоятельствах. Учителя, врачи, учёные и др. оказались не нужны государству, по крайней мере, оно готово было обеспечить им только нищенские зарплаты.

В свержении социализма огромную роль сыграл миф о благополучии крестьянства в дореволюционной России. Каково оно было, хорошо описано в работе Ольги Семёновой-Тянь-Шанской. «Жизнь Ивана. Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний». Аннотацию пишет неизвестный автор (возможно, потомок поротых на конюшне): «Из этой книги читатель узнает об исчезнувшей стране ‒ крестьянской России. Большевистский эксперимент разрушил самобытную культуру русской деревни».

Семёнова-Тянь-Шанская умерла задолго до прихода большевиков. Вот отдельные фрагменты её книги, показывающие «самобытную культуру русской деревни»: «Замуж выходили лет шестнадцати-девятнадцати. На девушку смотрели в семье как на рабочую силу.

В трезвом виде Степан Акулину бил редко, в пьяном часто и чем попало. Если муж слабый или болезненный, неспособный к работе, то ему нередко достаётся от более сильной супруги да еще с попреком: «Ты-то ничего небось не делаешь, задохлый, а я за тебя и ворочай».

Женщина во время беременности делает всё вплоть до самых родов. Иные женщины родят в поле. Ребёнок уже с первого дня совсем предоставляется матери и её уходу. Мать, сестра или бабка нажуют или картошки, или черного хлеба, выплюнут в тряпку, завяжут ниткой ‒ и соска готова.

Матери на третий и на четвертый день после родов встают и принимаются за домашнюю работу, иногда даже за тяжелую. При таких условиях бабе, конечно, долго «неможется», и уход за ребенком самый плохой: он преет в грязной люльке, в мокрой пелёнке, надрывается от голодного крику. От тяжелой работы непосредственно вслед за родами у редкой бабы не бывает в большей или меньшей степени опущения матки. Бывают опущения матки даже у очень молоденьких девушек от непосильной работы.

Сестра Ивана (девятилетняя девочка) таскала его до году с трудом на руках. Ребенок по часу и больше ползал в грязи, запачканный, мокрый, кричал, плакал. Свою печеную картошку или огурец он, разумеется, вываливал в грязи и навозе и уже в таком виде ел их, иногда пополам с тем, что текло у него из носу и т. д. Ел и пил из корыта для свиньи».