Владимир Дюпин - Паразиты мыслящие ‒ проблема всех времён и народов. Анти-Акунин

Наступает пора знаменитого эксперимента в Нью-Ленарке, насчитывающем около 1, 5 тысяч жителей из разорившихся кустарей, безработных батраков, отбывших сроки наказания заключенных и каторжников. Пьянство, драки были заурядным делом. Оуэн осуществляет не только техническую реорганизацию, но и социальные мероприятия: для рабочих строятся удобные жилища, улучшается снабжение продуктами, возводятся школа, ясли, детский сад, создается больничная касса, рабочий день сокращается до 10, 5 часов (вместо обычных 12–14 часов). Когда в связи с кризисом, пришлось на 4 месяца остановить фабрику, зарплата рабочих выплачивалась по-прежнему.

В короткий срок Нью-Ленарк стал образцовым поселком, население его возросло до 2, 5 тысячи человек. При этом уровень доходов фабрики остаётся высоким. Оуэн писал: «Единственной попыткой управлять обществом на началах добра и истины был мой опыт в Нью-Ленарке — опыт, встретивший всяческое противодействие со стороны нынешней системы, основанной на принципе зла и лжи».

Нью-Ленарк становится местом паломничества тех, кто искал ответы на проклятые вопросы действительности и которым показалось, что Оуэн нашел чудодейственный рецепт, охраняющий в целости овец и насыщающий волков.

После бесплодных попыток усовершенствовать мир капитала Оуэн переходит на позиции социализма, выдвигает идею трудовых коммун. В 1825 г. основывается трудовая коммуна «Новая Гармония». На это было затрачено четыре года жизни и почти всё состояние Оуэна. К 1829 г. обнаруживается полная неудача этой затеи. Но Оуэн не складывает оружия, он неустанно пропагандирует идею преобразования общества на коммунистических началах.

ТЕКСТЫ

Нельзя ожидать, чтобы система, охватывающая все стороны жизни, была сразу разработана и осуществлена наилучшим способом. Частная собственность была и есть причина бесчисленных преступлений и бедствий, испытываемых человеком; была столь гибельна для человеческого рода, что нередко превращала богатых людей в двуногих животных, она возбуждает гордость, тщеславие, склонность к несправедливости и угнетению.

Александр Герцен (1812–1870)

ПИСЬМА ИЗ ИТАЛИИ

Обвинение, что социализм не развил своих учений, а принялся их осуществлять, пусто; общественные перевороты никогда не бывают готовы перед борьбою; готово бывает отрицание старого и утопии. Пока социализм был теоретическою мыслию, он делал окончательные построения; как скоро он стал осуществляться, явился социализм, т. е. борьбы насмерть. В груди крестьянина собирается тяжелая буря. Он ничего не знает ни о тексте конституции, ни о разделении властей, но видит, что, сколько ни работай, барыш идет в другие руки. Пролетарий будет мерить в ту же меру, в которую ему мерили.

С ТОГО БЕРЕГА

Либералы всех стран звали народы на низвержение монархически-феодального устройства во имя равенства, слёз несчастного, страданий притеснённого, голода неимущего; они радовались, гоняя до упаду министров, от которых требовали неисполнимого. Они опомнились, когда явился — не в книгах, а на самом деле — пролетарий, работник с топором и черными руками, голодный. Этот «несчастный брат», о котором столько говорили, которого так жалели, спросил, наконец, где же его доля во всех благах, в чём его свобода, равенство, братство. Либералы удивились дерзости и неблагодарности работника, взяли приступом улицы Парижа, покрыли их трупами, спасая цивилизацию и порядок!

В идеетеперь уже кончена эксплуатация человека человеком. Кончена потому, что никто не считает это отношение справедливым! Как вы уговорите работника терпеть голод и нужду, пока исподволь переменится гражданское устройство? Как вы убедите собственника, ростовщика, хозяина разжать руку, которой он держится за свои монополии и права? Буржуазия работала для себя — и была права. Человек серьезно делает что-нибудь только тогда, когда делает для себя. Буржуазия принимала себя за цель, а не за уродливое промежуточное звено.

Новое, возникающее из борьбы утопий и консерватизма, входит в жизнь не так, как его ожидала та или другая сторона. Идеалы, теоретические построения никогда не осуществляются так, как они носятся в нашем уме.

Будь пролетарий побогаче, он и не подумал бы о коммунизме. Мещане сыты, их собственность защищена, они и оставили свои попечения о свободе, о независимости; напротив, они хотят сильной власти, они улыбаются, когда им с негодованием говорят, что такой-то журнал схвачен, что того-то ведут за мнение в тюрьму.