Понедельник / 11 сентября
Новости с фронта. В полях и в доме — чувство пустоты. Последние дни дома. С раннего утра до обеда бродил по лесу — собирал грибы и орехи (мама ругалась, что я так долго не приходил есть). Потом до сумерек переписывал «урожай» своих стихов («Слепой рассказывает о доме», «Домики у реки», «Книги», «Сестра»), кое-что еще поправил.
Чтение: «Du côté de chez Swann» и «A l’ombre des jeunes filles en fleurs» [80] «В сторону Свана» и «Под сенью девушек в цвету» — части романа Марселя Пруста «В поисках утраченного времени».
. Обе эти книги заняли три летних месяца, и сейчас, собираясь обратно в город, я еще опьянен ими. <���…>
[Каунас] 11 октября
Не греза разве это? Не мечтанье —
Еще вчера не знавшее надежд? [81] Строки из стихотворения Майрониса (Йонас Мачюлис, 1862–1932) «Когда вернулась независимость». Перевод Г. Ефремова.
Наконец (со вчерашнего дня) Вильнюс наш! Да! Наш! Я шел по улице в шумной толпе студентов и думал: вот исчезла эта постоянно саднящая боль, преследовавшая меня с самого детства, зажила вдруг ноющая рана, которая отравляла мою жизнь, из-за которой я все время был ущербным, обиженным. Только сейчас я стал совершенно свободен. Кто-то предложил идти к посольству СССР, и демонстранты, распевая «На Вильнюс! На Вильнюс!» бросились в ту сторону, но полиция не пропустила. И опять думал: а вот еще недавно я собирал картинки нашего Священного Града, которые вкладывали в пачки папирос «Вильнюс»!
* * *
Письмо из дома. Óна пишет, что поля опустели и леса желтеют; что внезапный порыв сильного ветра сорвал во дворе с угловой липы наш с Йонасом [82] Óна — сестра автора. Йонас — брат автора.
самолетик; что они с немалыми трудами водрузили его обратно, на самую верхушку, и он ровно так же меланхолично свистит, как и раньше: ждет моего возвращения домой. <���…>
Четверг / 14 февраля
Долго не мог собраться (а может, просто не хотелось) и сесть за эти записи. Живая жизнь привлекательнее ее фиксации. Все не могу никак прийти в себя от эйфории общей (общежитийной) жизни. До сих пор все еще не нашел времени, чтоб остановиться, задуматься, вернуться в себя. Дни заполняет университет, вечера (иногда до поздней ночи) — dolce far niente [83] Dolce far niente — сладкое ничегонеделанье (итал.).
у друзей, в коридорах, на лестнице или в читальне (в которой царит такой шум, что и при большом желании не почитаешь). В этом очень помогают многочисленные «специалисты по времяпрепровождению», которых всюду полно: у доски объявлений в вестибюле, на возвышении дежурного, возле полочек для почты, — где только хочешь.
Каждый день обещаю себе придерживаться некоторого распорядка и каждый день не сдерживаю обещаний, поскольку, как известно, гораздо приятнее чего-то не выполнять, чем выполнять.
Для равновесия (хоть бы раз в неделю, чаще всего в одиночестве) брожу по поразительному центру Вильнюса. Это помогает мне восстановить душевное равновесие и заново примириться с самим собой.
27 февраля
Приезжал Гедиминас Й. [84] Гедиминас Йокимайтис (1920–1986) — поэт. В университете Витовта Великого изучал языки и психологию, в 1941 г. вывезен в ссылку на Алтай, потом в Якутию, откуда в 1947-м сбежал. Жил в Литовской ССР.
из Каунаса. Поскольку он дворянин, у него в Вильнюсе много родственников. Пока мы не придумали, чем заняться, он пошел по родственникам: отдавать визиты, относить передачи и тому подобное. Всюду ходили вместе. Большая часть — говорящие по-польски и не знающие литовского «литовцы». Все очень вежливые, от всех несет нафталином. Нигде не встретили ни одного молодого человека, они только на фотокарточках, в форме польской армии. Последняя старушка, которую мы навестили у церкви Бонифратов (Св. Креста), вроде бы кузина бабушки Гедиминаса, сидя в кресле под огромной картиной «Bitwa pod Magenta» [85] «Bitwa pod Magenta» — «Битва при Мадженте» (польск.). Речь идет о сражении, произошедшем 4 июня 1859 г. во время Австро-итало-французской войны. Победу одержали французы.
, сурово отчитала своего родственника за то, что он плохо говорит по-польски, и сама застрекотала по-литовски.
Много времени провели на лыжах, ездили по холмам Зверинца и Каролинок. Последний вечер визита посвятили экспедиции по вильнюсским магазинчикам bric-à-brac. В одном из них Гедиминас купил старую шапку повстанца, которую решил подарить какому-то очередному родственнику, чей дед участвовал в восстании 1863 года.
Читать дальше