Игорь Саврасов - Собирание игры. Книга третья. Петушки-Зазеркалье

В делах людей бывает миг прилива,

Он мчит их к счастью, если не упущен,

А иначе всё плавание их жизни

Проходит среди мелей и невзгод.

У. Шекспир

… – С тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду – хрипло бормотал Веничка, с удивлением рассматривая бурую кровь, хлынувшую из его раненного горла – А где, где багрянец?… Пурпур?… Ангелы мои господни!… Опять непроницаемая завеса тайн… И что случилось со Временем?

– Да, Веничка. Тайны! Каждый пловец когда-нибудь утонет в Реке Времени… – ответила Алиса, улыбаясь и осторожно вливая в рот убитого жидкость с пряным запахом трав. – Если! Если не научится ходить по воде … – девочка посмотрела куда-то в даль – Тогда можно уйти в бесконечность!

– Угу… А чем ты поишь меня? Это что? Альб де десерт?

– Это мой животворящий сбитень… На основе росы…

– Мне бы «Зубровки», а? Или «Кориандровой»… А? – жалобно попросил умерший .

– Потом, Веничка… Когда сядем в наш поезд… Я дам тебе немного «Хереса».

– Угу… А что за поезд? Экспресс на Пермь? – с надеждой спросил Венедикт.

– Нет… Маршрут вне расписания… Вне Времени, вне пространства… Просто вне. «Петушки – Зазеркалье». Правда – замечательный маршрут?!

– И я, наконец, увижу Кремль?

– Нет, Кремля не будет… И не будет более избиения !

– Но это же о-за-да-ченность! Ангелы милостивые! – всё шире открывал трезвеющие глаза возвращающийся к жизни Поэт.

– Конечно, это так. Но! Но если бы это было так, это бы ещё ничего. Если бы, конечно, оно так и было. Но так как это не так, то оно и не этак. Такова логика вещей.

– Дааа…Понимаююю… Не будет избиения … И не будет изгнания ?

– Хм… Изгнание , разумеется, будет! Не расслабляйся, Поэт! – девочка выросла на пол метра и добавила – Но мы будем zashtsheeshtshay - oyshtshyshsya …, э, защищающиеся … Защищённые!

– Это хорошо… Только я не умею… И благоразумным быть не умею… Но благодарю тебя, девонька ясная! И мысли, и планы твои такие ясные… Простые и понятные любому, кто знает толк во фразе: «И немедленно выпил». А как тебя зовут, Ангел мой путеводный?

– Алиса… Хм… Неужели не узнал?!

– Ах, да! Извини!… Конечно… Но зачем время…

– Стоп! Время – не «зачем». Время – «потому что». И всё!

– Хм… Я попался… в твою в гораздость … Но я буду скучать! По Курскому вокзалу…, Петушкам… По букве «Ю»! – грустно запричитал вдруг новый жилец .

– Будет Жизнь на Предъявителя ! Будет путь! Будет буква «Ю»! И твой сынок будет ждать тебя там, в Зазеркалье! Вот же твои гостинцы ему… Орехи… Конфеты «Василёк»…

– Хм… А «Кубанская»?! А «Розовое крепкое»?! А моя любимая бл…ь с косой до попы?!

– Нууу… Может только когда мы, подъезжая к Байкалу,… сделаем пару остановок в греческих деревнях… Там такую лавочку держит Аристотель. Подковать Пегасика поможет кузнец Демосфен… Хорошие мужики! Простые, без затей… И честные! Когда они ездят порыбачить на озеро Байкал и им в сети попадается «золото Колчака», они почти половину отдают жёнам.

– А другую… половину?

– Мне на приданное копят… – равнодушно ответила девочка.

– Хм… Не всё я что-то…

– Плохо! А ещё поэмы постмодернистские сочиняешь… В прозе алкогольного бытия… Хорошо, что хоть чемоданчик свой заветный, ха, «литературный», потерял!

– Без чемоданчика, Алиса, трудно бороться с томлением духа… Как открывать душу для впечатлений бытия? Я же – писатель, печально тяготеющий к суровой и загадочной правде о вечно одинокой, вечно скорбной человеческой жизни… И пишу я тоже, не предполагая всего сюжета… Что произойдёт на этой станции? А что – после той?

– Не обманывай себя! Уж я-то знаю: всё ты предполагал! И финал тоже! «Русская Одиссея» знает финал !

– Ангел мой скорбный! Ты так умна! Да – я писа́л, как пи́сал. А ты, в виду своего недюжинного ума, знаешь – насколько это интимное действо. Как я стесняюсь даже себя! Тем более ведь люди не прощают ни таланта, ни мыслей иных , никакой тактичности вообще. «Ишь – «тактика» у него кака! Умнее всех, что ли?!» – Веничка помолчал секунду – А там, в Зазеркалье меня простят? Поймут?