Дмитрий Стахов - Крысиный король

Он был развратником, педофилом, морально нечистоплотным человеком, преследовал Ирину, вызывал к себе в контору, днем запирался с ней в комнате отдыха, поэтому-то ее бывший парень и стрелял, в чем он раскаивается целиком и полностью, чистосердечно и искренне. Никаких акций Ратного союза, каких-то мифических — во всяком случае, для стрелявшего, Ирины и Ильи, — воинов-освободителей, просто месть молодого человека за поруганную честь девушки, пусть и давшей ему отставку, выбравшей вместо него другого, Илью, месть за Ирину, которая вообще никакого отношения к убийству того адвоката-правозащитника не имеет и уж тем более Потехина, который просто попался случайно.

И Илья не имеет никакого отношения тоже. Чистое совпадение, в него придется поверить, придется — Ирина планирует встретиться на бульваре с кредитором, ее бывший парень на том же бульваре выслеживает адвоката, Ирина не успевает еще с кредитором встретиться, как бывший парень адвоката убивает, да, запрыгивает в машину, они его довозят до ближайшей станции метро, все равно до встречи с кредитором есть время, все равно они ищут место для парковки; конечно, ничего не знают об убийстве, а стрелявший им ничего не говорит, не говорит, что отомстил, что собирается Ирине позвонить, он еще мечтает ее вернуть, он ее еще любит. И так далее. И тому подобное.

Полная чушь, но показания кредитора с подтверждением времени и места несостоявшейся встречи прилагались. Ответа на вопрос — зачем убийца скинул пистолет в карман на спинке переднего сиденья, не было, как не было ответов еще на массу других вопросов, был совсем забыт Потехин, но адвокат Ирины убеждал, что такая стратегия сработает. Главное — говорил он — сбить всю эту политику, перевести все в область абсурда, в область ревности, неуправляемых эмоций, месть, поруганная честь, запутать дело так, чтобы ни судья, ни присяжные уже не понимали, кто адвокат, кто кредитор, кто погиб, кто еще жив, а Потехин, что Потехин? это сопутствующие потери, как на военных учениях, где всегда готовятся к какому-то проценту погибших, а что вы хотите: техника, стрельбы, имитация артиллерийского огня.

Свидетельства того, что адвокат, осуществляя правозащитную деятельность, якобы находил время залезать в трусики девочкам и мальчикам, также прилагались. Фотографии. Адвокат с девочкой на коленях. У девочки испуганный вид. Адвокат плотоядно улыбается. Адвокат с мальчиком. Мальчик мрачен. Адвокат над чем-то смеется. Адвокат с мальчиком и девочкой в парке. Держит детей за руки. Вы видите, что детям это не нравится? Заявлений от родителей соблазненных детей не было, но это легко объяснимо — детей подсовывали в качестве платы за услуги, это же одна шайка, правозащитники и их клиенты, только тронь — и тебя обвинят в самых страшных грехах. Свидетельства о педофилии и развратности подписаны людьми, не знакомыми с убитым? Это не важно, этих свидетельств много, значит, в головах присяжных поселится червячок сомнения.

Даже если судья, как все завзятые либералы, захватившие нашу юриспруденцию, и скажет не принимать во внимание педофилию и разврат, присяжные почувствуют: Ирина — жертва. Илья ни в чем не виноват. Этот адвокат тоже был недешев, был безумен, но выигрывал одно дело за другим, хотя выигрыши были не в оправдании его клиентов, такое было бы просто невозможно, а в том, что им давали пять вместо девяти, три вместо пяти, два условно вместо трех, засчитывали предварительное заключение, даже какому-то из клиентов выплатили компенсацию — отправив все-таки на полгода на поселение, — причем без всяких европейских судов; адвокат как бы вибрировал на одной волне с общим фоном абсурда, хаоса, идиотизма.

Текст адвоката-абсурдиста, разбитый на смысловые фрагменты, я зачитал матери по телефону, но ее волновало — от кого залетела Ирина? От Илюшки? От Никиты? Так звали стрелявшего, который согласился со следствием сотрудничать и чье дело было выделено в отдельное производство. От Максима, главы этих воинов-освободителей, находившегося в международном розыске? От кого-то другого? Мать все время говорила об этом. Откуда-то взяла, что если провести анализ и доказать, что ребенок от Ильи, то ему скостят срок, или дадут условно, или вообще оправдают.

Следователь отказывал в проведении экспертизы. Адвокат говорил, что так даже лучше, носил розовые рубашки с красными галстуками, зауженные брючки, пиджачок в талию. Его возил на джипе водитель, он же охранник, еще один охранник, открывавший дверцы джипа, адвокат выбрасывал из салона джипа сухие мускулистые ноги, мелькали полоски ярко-синих носков.