Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Парни называли его не иначе, как «Гомер», ссылаясь на фото скульптуры древнего рапсода из книги бывшего у одного из них, безошибочно находя действительное сходство между одним и вторым.

Так прошло несколько дней, пока Кирилла не вызвали на свидание с адвокатом. Прихватив уже на половину исписанную тетрадку, он направился навстречу неизвестности, хотя, условно говоря, любой исход его удовлетворял. Алексей встретил его с радостными нотками в голосе, чего подопечный не совсем понял, поскольку не мог полагать никакого улучшения на свой счет:

— У вас радость, Алексей Михайлович? Поделитесь?

— Скорее у вас, Кирилл Самуилович…

— Слава Богу за все!

— Мне шепнули…, шепнули так, что не имею право сомневаться, в информации, о создании указом Президента специальной лаборатории, задачей которой станет исследование возможностей мозга человека. Получено высокое одобрение некоторых предложений группы, возглавляемой Лагидзе, правда, из десятка различных тем средства выделены только на три, но…, одна из них ваша. Пока не известно, каким образом все будет происходит — дальше подписания соответствующего указа и оседания денег на счету, пока не двинулось…, но это уже надежда!

— Я так понимаю…, такие исследования не могут быть открытыми?

— Тут я ничего сказать не могу — не моя компетенция.

— Ааа… изучение «реактивного психоза» в перечень тем входит?

— Увы… Так-с, начнем вот с чего… — Засуетился, выкладывая из папочки бумагу за бумагой, Игнатьев:

— К тем самым вашим средствам на счетах доступ я имею, из коих произвожу оплату по содержанию вашей же недвижимости, думаю, здесь нужно, что-то изменить, вряд ли вы нуждаетесь во всей прежней собственности, а суммы уходят космические, дайте распоряжение с чем и как поступить. На ваш счет в СИЗО достаточную сумму я перевел… Теперь нам необходимо обсудить линию защиты, выбрать ее вам нужно самому, я могу лишь предложить — суду быть и явно «соскочить» на невменяемость не получится..

— Я понимаю, Алексей. Спасибо… Нужную сумму по оплате ваших услуг вы сами возьмите с того счета — полностью полагаюсь на вашу честность…

— Так не делается…

— Между нами пусть будет так…

— Ну хотя бы озвучить то ее я должен…

— Давайте вернемся к этому после приговора.

— Хорошо… Завтра должен появиться следователь и завтра же мы начнем работу по ознакомлению с материалами дела, затягивать не станем — это ничего не даст.

— По поводу линии…, защиты… А что тут может быть? Выбирать, мне кажется не из чего…

— Ну, собственно говоря, доказательная база неопровержима, вы признали, кроме всего прочего свою вину. Единственный вариант — напирать на невменяемость…, но вы и сами здесь все прекрасно понимаете… К тому же обвинитель обязательно станет оперировать вашими же выступлениями и усилиями в отношении других несчастных, в бытность вашу депутатом…

— Я понимаю. Значит?

— Я, все таки, хотел бы, несмотря ни на что, настаивать на том, что вы не могли контролировать свои действия…, иначе, пардон… Я вам не нужен — просто «отбывать номер», сидя рядом с вами в зале суда и выпускник способен. И вы сэкономите…

— Но вам же…. Вашему статусу не повредит ваше присутствие в «моем» суде….

— Можно и так сказать, хотя и так, честно говоря, хватает…

— Я бы вас просил остаться…, а линия…, ну что ж попробуем по-вашему!.. Хотел поинтересоваться…

— Я весь внимание…

— Никто на вас не выходил? Хотя бы интересовался мною?…

— Увы… Я так понимаю, что еще в первые месяцы кто-то и делал вид…

— Было дело, но быстро закончилось, я не очень коммуникабелен, друзей нет, знакомые рассосались, но я надеялся, в смыслеее…, точнее хотел бы предполагать…

— Кирилл Самуилович, поверьте мне, организм «тела», членом которого вы были, редко отторгает свое, но если уж это происходит, то как при гангрене. К вам лучше будут относиться ваши сокамерники, чем прежние соратники… — На том и кончили. Попрощавшись, Алексей нажал на звоночек, появившийся, как тень выводной, предложил выйти, сначала, адвокату, подследственного попросив подождать.

Просидев минут десять, Кирилл, встав, потихонечку начал обследовать помещение, что бы чем-то себя занять. Метров двенадцать квадратных — не больше, со столом посередине, причем, вбетонированном в пол, три стула — этим и ограничивалась скромная меблировка. Оказывается, было и окно, закрытое решеткой с внутренней стороны, но света он не видел, хотя и чувствовал что-то.