Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Так забеременевшая женщина вынуждена перестраиваться, претерпевать, проходить, либо с упованием на Бога, либо жутко переживая, либо плюнув на все, не имея совести и доброго сердца, так далеко и сильно, что и ребенок, как плевок, остается на дороге ее жизни, где-то позади, брошенным и никчемным — вроде бы был, а вроде бы и не был.

Господь дает нам постоянные примеры, расставляя знаки, ставя перед очевидностью верного и спасительного выбора лицом к лицу, но мы слепы и эгоистичны, что говорить, когда и верующий может выбирать между молитвой и сигаретой, которую сейчас хочется выкурить — Бога не любит и боится, а вот штрафа за курение в неположенном месте опасается! Именно для этого случая читаем в Евангелии: «Верую, Господи, помоги моему неверию!» * (Святое Евангелие от Марка Гл.9, Ст.24).

И апостолы не только верили, но и знали, но разбежались в растерянности, потеряв вместе с Распятым Христом веру, лишь Его появление по воскресению и сошествие Духа Святого на каждого, вернуло и укрепило в них это настолько, что и сама мученическая смерть воспринималась ими, как сладчайшее счастье.

Нет, не понять это современному человеку, покуда, даже уже и пришедшее к нему раскаяние, не будет освещено вынужденными испытаниями, в которых могут раскрыться его духовные очи, а страх Божий очистит сердце от скорлупы невежества, грязи привычек и страстей, показав каково это жить даже в «аду» на земле, имея в душе спокойствие, а в сердце уверенность — верно, ибо по себе это знаю…

Буслаев и хотел бы подобное объяснить своим сокамерникам, выслушавшим внимательно историю его, а нет в тюрьме более любимого времени препровождения, как рассказывать и слушать, но сам знал, что пока не способен объяснить и малой доли, произошедшего с ним, лучше молчать, как и многом из того, что касается отношений человека с Богом.

Все перечисленное, свалившееся на него в течении последней недели, не подъемно обычному человеку, да и никакому, но именно его Господь выбрав, ослепил, открыл очи духовные, увидевшие мир духов, при том, что привычный нам, ему еще памятен был.

Как же так — спросит читатель, а душа, побывавшая на мытарствах, а Ангел, позвавший ее? Отвечу просто, что бы и понять легче было. Чудны Твои, Господи! Что есть совесть? Ни тот ли портал, что соединяет наше духовное с нашим же материальным? Ее ни купить, ни уговорить, ни переубедить, только заглушить. Но если голос ее определяющ и могуч, то ничто не в состоянии опрокинуть уверенность человека и нескончаемы сила и воля, преодоляющие все.

Мы часто думаем, что это наше второе «Я», и не ошибаемся. Чем же еще могут быть наши душа и дух, как ни хранителями нашей личности, как ни хранители чистоты нашего ума — линзы, пропускающей свет в зависимости от его прозрачности. Пока существуют плоть и мозг, некуда деться и прежней личности, но Господь видит нас в любое время нашей жизни и тем более после нее. Показав нам наше спасение в вечности, он придает нашей совести идеальное звучание, а то место от куда она звучит, занято нашим Ангелом — хранителем. Часто голос уже спасенной души человека, увещевает его еще при жизни, присоединившись к голосу Ангела, слившихся в звучании его совести. Разве не поверите вы себе, говорящему из Вечности?

Мы всегда узнаем, еще издалека голос матери, отца, ребенка, любимого человека, помним интонации их и после того, как они покидают нас, до самой своей кончины, так неужели мы не узнаем свою душу, изобразить которою не в состоянии ни один бес. Да, читатель, твоя мысль верна: иногда, слыша его, мы понимаем, что звучит он совсем не из мест блаженств, но из ада — кем же нужно быть, чтобы не прислушаться к нему, не откликнуться на акт милосердия Божия, отвергнув в Его милости свою же помощь, заглушив свой же вопль?!..

Как просто сказать страждущему: «Уповай на волю Божию», но научиться этому едва ли без воли самого Бога возможно, от того и не понимает почти весь мир о чем эти слова, и как можно иметь мир душе под тяжестью не прекращающихся стрессов сегодняшней жизни.

Увидевший же причину своей вины и цель попущенного на него несчастья, не может возжелать искупления мерзости прежней жизни, тем более осознавший краткость оставшегося для этого времени, а значит и минуты лишней нет. Вот тут и приходит, не по заслуге человека, конечно, а по милости бесконечной Творца, видение себя настоящего, с нагромождением базисов и надстроек оправданий, обусловленных гордыней и эгоизмом, обоснованных тщеславием и многим другим, что только лишний груз на пути искупления и помеха при необходимости делать выбор за выбором. И как же сложно на бешенной скорости прохождения сегодняшних стезей не ошибиться, где Богу угодное дело, а где вновь подделка в виде благого намерения, которыми сплошь дорога в ад вымощена.