Алексей Шерстобитов: Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

«Алексей с охотой предавался воспоминаниям, с равнодушием патологоанатома, без намека на бахвальство. Его откровенность лишена даже оттенка сожаления, а надгробные плиты, из которых вымощены его девяностые, он не цементировал цинизмом».

Иван Миронов, писатель, кандидат исторических наук, (из книги «Замурованные. Хроники Кремлевского централа»)

«Такой был очень симпатичный, мы даже в него все влюбились ».

Лидия Доронина, присяжный заседатель коллегии (из телепередачи «Приговор»)

«У него, вот, присутствовало это обаяние, — это, наверное, от человека зависит каким-то образом… У него очень правильно поставлена речь, его просто было приятно слушать».

Елена Гученкова, Федеральный судья МГС, вынесшая приговор Андрею Пылеву. (из телепередачи «Приговор»)

«Абсолютно вменяемый, лояльный, веселый человек»

Сергей Мавроди, строитель финансовых пирамид (Тюремные дневники)

«Когда он был задержан и подписывал свой протокол… ну как сказать… образно говоря, со «слезами на главах» писал свою фамилию, потому что он всю жизнь жил под разными документами, и когда он писал, сказал: «Наконец-то я вспомнил свою фамилию».

А.И. Трушкин, начальник московского уголовного розыска: (из интервью телевизионной программе «Человек и закон»)

« Мы знали, что он убил этого, этого и этого, а доказательств нет, все говорят что Шерстобитов убийца — он всех убил, а доказательств нет… вот и все… все говорят: вроде он убил, а вроде и не он…а кого он убил?! — Да всех, а доказательств нет!»

В.В. Ванин, следователь ГСК СК по Москве: (интервью телепрограмме «Человек и закон»)

« Я точно знаю, что Шерстобитов хотел остаться этаким "санитаром леса" в белых одеждах — не получилось! Он сам говорит, что заслужил Божью кару… Кажется, он мог стать блестящим офицером, но его перемололо одно из самых жестоких десятилетий в России!»

Алексей Пиманов, сенатор, ведущий «Человек и закон» («Человек и закон», интервью A.Л. Шерстобитова)

О тебе, обо мне,

О могилах в лесах,

О судьбе на беде

И о наших крестах.

О загубленных жизнях,

Оборвавших струну,

И не сбывшихся днях

Поколенья в бреду.

Мы надрывной мольбой

С пересохнувших уст

Сотрясем Божий дом,

Ведь он ныне не пуст!

Я поставлю свечу

У Распятья в углу

И акафист прочту

На погибель греху.

Назову всех убитых

Своею рукой,

Помяну, об усопших

Моля пред Тобой!

Ты прости нам грехи,

Души наши щадя,

А спася, примири,

В Своё Царство вводя.

Я поставлю свечу…

И акафист прочту…

На погибель греху…

На погибель греху…

Ближе к лету то ли 1996-го, то ли 1997 года своё развитие получила старая история спасения очень талантливого молодого человека. Будучи ещё студентом МГУ, он подавал большие надежды на поприще физики и математики. Там и влип в историю, из которой мы его выручили, конечно, не без выгоды для себя. Уже тогда он занимался оборотом цветных металлов, но ещё только пробуя переходить от ширпотреба на более серьёзную стезю. После, по понятным причинам, я потерял его из вида на некоторое время.

С нашей помощью он организовал компанию, кажется, «Союз-металл», и потихонечку стал забираться всё выше и выше, заботясь об имидже фирмы перед западными инвесторами и банками. «Барклайс Банк» — один из них. Переработка и дальнейший сбыт цветных металлов — прибыльный бизнес, но не дающий моментальной суперприбыли. Вряд ли сам он решил кинуть это кредитное учреждение, но, так или иначе, смог получить кредит в 16 миллионов долларов, которые должны были пойти на осуществление составленной им программы. Следующий же кредит, по возвращению предыдущего, мог быть в два раза больше, но решили остановиться на этом — вот такой бизнес, даже не по-русски, а «по-медведковски».

Эту сумму разделили: половину — Фишеру, а половину — нашему жадному «профсоюзу». Александр переехал жить в Испанию, конечно, под чужим именем и греческим паспортом, в город Марбелья, где я его видел мельком. Не знаю, нравилась ли ему та жизнь, человеку энергичному, рождающему море планов и проектов, так и не реализовавшему свой потенциал, которому просто обрубили крылья. Но на то он согласился сам, опьянев от баснословной суммы. После 2000 года «руководство» задумалось о его доле и попыталось организовать опустошение его счёта, разумеется, безрезультатно. И, как всегда, не подумав перед тем, как пробовать, выманили его в Москву, где и кончилась его жизнь в одном из подъездов дома со снятой для него квартирой. Наверняка, тело его покоится в тех же лесах, что напичканы вывезенными и спрятанными навсегда безымянными останками — жертвами жестоких нравов начала и середины 90-х. Может быть, и стоило ещё тогда, в студенческие годы, лишиться всего и начать всё заново, хотя, возможно, вместо жадных и кровожадных «медведковских» были бы какие-нибудь другие, с не менее приятными аппетитами?