Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

— Нет, господин бургомистр.

— И нигде не зудит, не чешется?

— Что вы, господин бургомистр.

Гарайс пристально смотрит на своего секретаря.

Тот выдерживает взгляд.

— Значит, не чешется, — недовольным тоном замечает Гарайс. — Где Штайн?

— Наверное, еще в судебном заседании.

— Позвоните туда. Пусть придет. Немедленно.

— Слушаюсь, господин бургомистр.

— Стойте!.. Почему меня все еще не соединили с Берлином?

— Я уже дважды справлялся на станции.

— Так почему же нет соединения, спрашиваю?

Секретарь пожимает плечами.

— Стойте! Что вы вечно убегаете, Пикбуш?.. Почему не пришел Пинкус?

Секретарь колеблется.

— Ну? Отвечайте же!

— Пинкус в зале суда.

— Почему он не является по моему вызову?

— Пинкус сказал, что занят.

Секретарь произносит это с некоторым упрямством и отводит глаза.

Гарайс протяжно свистит.

— Вот это да! Пинкус занят. Ишь ты! — Быстро: — Стойте здесь, Пикбуш. Не двигаться. Стоять на месте!

Бургомистр подходит к телефону, не спуская глаз с секретаря. Снимает трубку: — Алло, центральная?.. Говорит бургомистр Гарайс… дайте мне междугородную.

Пикбуш открывает рот: — Господин бургомистр…

— Заткнитесь! Стойте на месте. Я вам покажу… Междугородная? Пожалуйста, справочную по заказам. Да… Говорит бургомистр Гарайс. Извините, фройляйн, мой секретарь примерно полчаса назад, — а может, минут сорок, — заказал срочный разговор с Берлином. Прусское министерство внутренних дел… Почему нет соединения? Да, проверьте, пожалуйста, жду…

Грозит секретарю: — Тихо, Пикбуш, тихо. Я разобью телефон о вашу башку, если хоть пикнете!

— Господин бургомистр, я…

— Цыц! Да, фройляйн? Никакого заказа не было? Исключено! Тут какая-то ошибка с вашей стороны… Ошибки нет? Минутку… Пикбуш, это не ошибка?

— Господин бургомистр, я же не…

— Идиот!.. Фройляйн, оказывается, ошибка по нашей вине. Напутал мой секретарь, так что примите, пожалуйста, заказ от меня. Да, прусское министерство внутренних дел. И разговор срочный, фройляйн. Да, молния. Заказ от бургомистра Гарайса, лично. Спасибо.

Он кладет трубку. Потягивается.

Затем медленной, тяжелой походкой грозного слона направляется к бледному Пикбушу, прижавшемуся к дверному косяку.

Подстегиваемый страхом, секретарь начинает бойко тараторить: — Не угрожайте мне, господин бургомистр, вы не посмеете меня ударить, вы сами знаете, что такое партийная дисциплина. Я не имел права. Мне приказали.

— Приказали! Кто приказал?

— Я и так сказал вам больше, чем мог. После вашего ухода мне нелегко будет устроиться на работу. Я не хочу, чтобы меня уволили.

— После моего ухода… вот уже как? Заблуждаетесь, Пикбуш, все вы заблуждаетесь… Скажите-ка мне вот что, Пикбуш… — Бургомистр делает паузу. — Пропажа секретного приказа, это — тоже партийное распоряжение?

Он впивается взглядом в лицо секретаря.

— Нет, господин бургомистр, клянусь жизнью! Он исчез. Истинная правда. Провалиться мне на этом месте, господин бургомистр.

Звонит телефон.

— Ступайте, Пикбуш, — мягко говорит Гарайс. — Найдите мне Штайна, немедленно. И не вздумайте увиливать, не то я вам все кости переломаю.

Телефон надрывается. Бургомистр снимает трубку. Пикбуш исчезает.

Из приемной в кабинет бургомистра протискивается хилая фигура асессора Штайна.

Гарайс, улыбаясь, идет ему навстречу: — Ну-с, Штайнхен? Все-таки рискнули, несмотря на запреты?

— Запреты?

— Не притворяйтесь, асессор. Мне все известно. Все. Разве вы не лебезите перед партийными бонзами?

— Что это значит?

— Вы и в самом деле ничего не знаете? Вас не допустили? Сочли бесперспективным?.. Похоже, что так. Дело в том, что здешние партийные лидеры объявили своего рода запрет на меня, если угодно, цензуру. Со мной больше нельзя общаться.

— Что?! Бургомистр, это невозможно.

— Все возможно, когда от тебя отвернулась удача… Но я не намерен сдаваться… Вы были… там?

— Да.

— Асессор Майер вернулся?

— С утра опять сидит на своем стульчике.

— И…

— Ничего. Как воды в рот набрал. Сказал только, что сам ничего не знает. Решение властей передано председателю в запечатанном конверте.

— Узнаю Штольпе! Тембориус на любимом коньке! Секретничанье до последней минуты. Что ж, я вам и так могу сказать, каков текст в запечатанном конверте…

— Да?

— Согласие на дачу показаний не дано.

— В самом деле, бургомистр? Это было бы такое счастье!