Алла Калинина - По образу и подобию

Ксения уже ждала меня на лавке у подъезда. И как это у нее получалось — исчезать, когда я дома, и торчать под дверями, если меня нет? Вид у нее был укоризненный, как будто, если бы я был порядочным человеком, я должен бы был оставить ей ключ. Я молча сел рядом. Где она бывала все это время, чем занималась — в конце концов, какое мне дело! Почему я вообще к ней придираюсь? Что-то мучает человека, что-то у нее не ладится, а я все о себе да о себе. А ведь случись что с Марго, мог бы, между прочим, и я оказаться ее братом по детдому. Отец в тюрьме, близких никого, и загремел бы за милую душу в какой-нибудь детский дом, и слонялся бы по белу свету без места, если бы, конечно, меня не подобрала Сима. Наверное бы подобрала. А вот у Ксении Симы нет. Зато у нее есть отец. Разве непонятно, что она к нему стремится? И только тут я сообразил, вот у кого надо было спросить про деньги, потому что именно к ней в особых, исключительных случаях обращалась Марго, сама Марго! Которая никогда не обращалась ни к чьей помощи или защите. Я и не задумывался раньше, почему Марго признавала только Серафиму, какое мне было до этого дело? Я считал: раз родственников и близких у нас нет, должен же кто-нибудь оказаться рядом. И вот в детстве, когда я болел и мама не справлялась одна, откуда-то возникала Серафима, она сидела со мной, кормила меня и выхаживала, и, когда мы переезжали на эту квартиру, основной заем дала тоже она. Почему бы ей не помочь сейчас и Ксении? Возьму у нее взаймы эти несчастные несколько сотен, отгуляю отпуск, как мечталось, а потом сразу же и начну отдавать. Зачем старухе деньги? Наверное, лежат себе преспокойно на черный день, который никогда не наступит. А если и наступит, то деньгами от него не откупишься. А я про Ксению даже и не вспомнил, не до того мне было. Вот кутерьма пошла!

— А знаешь, я ведь про деньги-то твои совсем забыл, был в одном месте, да заговорился. И все из головы вон. Про отца, понимаешь, моего был разговор.

— А я думала, он у тебя умер. Думаю — чего это фотография не висит?

— Да он и умер, только не мой. Я ведь его совсем не знал.

— Что — тоже бросил мать?

— Да нет, тут все иначе, она сама от него ушла, она у меня такая… А в общем — неважно.

— Ну и что? Подумаешь! Теперь все так живут. Чего тебе расстраиваться-то? У тебя мать есть, квартира, женишься скоро… — она вздохнула. — У тебя все путем…

— И с тобой наладим, не беспокойся. Достану я тебе эти несчастные деньги, тоже мне вопрос! Хочешь, сейчас позвоню? Пойдем!

Пока мы поднимались в лифте, Ксения слегка прижалась ко мне плечом. Я это прекрасно заметил, но виду решил не подавать. Нет, так далеко идти в своей доброжелательности я вовсе не собирался, и звонить мне тоже сразу расхотелось, ишь какая быстрая! Ей только палец дай! А мне опять тревожить Симу, да еще просить пищи отнюдь не духовной. Нет, лучше подождать немного. Позвоню завтра, какая разница, пусть старуха хоть отоспится от сегодняшнего дурацкого дня. И тут вдруг позвонила Маша. Вот это было везение! Я унес телефон на кухню и закрыл за собой дверь.

— Привет, Маша! Как я рад тебя слышать!

— Что там у тебя стряслось?

— Маша, мне надо устроить одну девицу на работу!

— Специальность?

— Бухгалтер. Но ей негде жить, понимаешь?

— А прописка?

— Тамбовская.

— Что же ты мне морочишь голову?

— Думаешь, это невозможно?

— Абсолютно.

— А в дворники?

— Послушай, милый, кто увольняется из дворников летом? И лимитов нигде нет, середина года. Нет, это все нереально. Впрочем, у меня есть одно прекрасное, древнее как мир предложение. Можно пойти в няньки. Интеллигентная семья, ребенок год два месяца, с выездом на дачу…

Я растерялся, такой вариант как-то не приходил мне в голову. А может быть, это действительно выход? Еще вчера он бы мне, безусловно, понравился, но сегодня… Я-то уж видел, что в доме от Ксении никакого толку. Как ее пустить к порядочным людям? Да и вообще…

— Знаешь, Маша, боюсь, что это не то, вряд ли она согласится.

— Ну смотри, я не настаиваю.

— Подожди, Маша. А денег ты не могла бы достать, рублей триста, не для нее, конечно, а для меня, то есть отдавать буду я, ты понимаешь?

— Так ты заинтересован? — она хмыкнула. — Деньги бы я тебе, конечно, достала, но не буду. Не хочу помогать тебе становиться еще большим дураком, чем ты есть. А как вообще жизнь?

— Маша, ты что, закрыла эту тему?

— Конечно, закрыла, а о чем еще говорить? Если хочешь меня послушать, гони эту девицу в шею, слишком высокие у нее потребности, но вообще-то это меня не касается.