Алла Калинина - По образу и подобию

— Женщина-мыслитель? Ну уволь! С такими идеями тебе и правда нельзя жениться, попадешься — и на всю жизнь пропал. Недаром ведь ты осторожничаешь, правда? Чувствуешь — все не то. Потому что не там ищешь, не там…

Мне вдруг стало нестерпимо скучно, так скучно, как будто это не ему, а мне надо было сейчас возвращаться к запуганной, замершей от вечного ожидания Тамаре. Да полно, мой ли это брат говорил сейчас со мной, что сделалось с ним, куда девался свободный полет его мысли? Как ясно, как глубоко видит он большой мир и как смутно — маленький, близкий, самого себя. Какие пошлости говорит… Мы молча вышагивали по улице, сердитые, недовольные друг другом. Чего же ждал от меня Валентин, зачем затеял этот разговор? И вдруг я догадался, он надеялся, что я его похвалю, поддержу, может быть, даже позавидую ему. И тогда сразу рассеются его тяжкие сомнения, и все опять станет на место, и опять он почувствует себя победителем, перехитрившим весь мир. Неужели он мог надеяться на это?

На переходе зажегся красный свет, мы остановились, и сразу представилась возможность все это кончить, хотя бы на сегодня.

— Ладно, я пойду, — сказал Валентин и усмехнулся, заглянув мне в глаза.

— Пока.

Ночь была тихая, темная, теплая. Я свернул в переулок. Голубые фонари плыли над моей головой, как белые лилии в черном пруду. Их свет выхватывал из глубоких теней ядовито-зеленую листву деревьев, людей почти не было вокруг, только одинокая девчушка торопилась впереди меня по тротуару, вздернув худенькие плечики, и все время едва заметно поворачивала ко мне голову, она боялась меня, такого же случайного ночного путника, как и она сама. Но бояться ей надо было не меня, вот от таких, как мой брат, храни ее бог. Девчушка юркнула в подворотню, и я остался наконец совсем один. Еще один поворот, ну вот я и дома. В огромной башне светятся цветные огни, люди сидят у телевизоров, разговаривают, живут, целый мир людей, один только Валентин упрямо гребет против течения, мой бедный, удивительный, талантливый брат.

Утро на то и утро, чтобы каждый раз все начинать сначала. Я встал, полный энергии и всяческих планов, принял душ, побрился и выпил горячего свежего чаю. Сегодня вечером я иду в гости, мне обещали представить еще парочку свежих родственников. Я и так уже богач, а к завтрашнему дню могу стать настоящим миллионером. По этому случаю я с особым тщанием выбрал рубашку, разложил ее на кровати и полюбовался. Надо будет еще купить цветов Миле, а может быть, бутылку вина? Или и то и другое вместе? Убей, не знаю, как полагается наносить эти родственные визиты. Но тут мои раздумья прервал телефонный звонок. Я взял трубку и замер, услышав такой знакомый, самый родной на свете голос:

— Юрочка? Ну слава богу, а то я все никак не могла тебя застать, даже тревожиться начала. У тебя все в порядке?

— Здравствуй, мамочка.

— Здравствуй, здравствуй, Юра. Просто я хотела узнать, ты сможешь за мной приехать?

Вопрос был не из простых, я задумался на мгновение, потом сказал осторожно:

— Я постараюсь, понимаешь, еще не знаю точно своих планов. А как там у тебя, отдыхаешь?

— Да, я отдохнула хорошо, но, знаешь, уже надоело, домой хочется, по тебе соскучилась. Юра, ты какой-то не такой, случилось что-нибудь? — Марго явно осмелела, собирала силы для атаки. — А все-таки ты напрасно остался в городе, я с самого начала была против, что это за отпуск в четырех стенах?

Теперь мне казалось странным, что кто-то смеет говорить со мною об этом. Неужели я так изменился за это время, так все перезабыл? Я выжидал.

— Юра, алло, Юра! Ты слышишь меня? Ты что, обиделся? Не надо, пожалуйста. Если ты доволен, так и я довольна, да и что теперь говорить, отпуск кончается.

— Все нормально, мама, не волнуйся, дотерпи уж как-нибудь.

— А я и не волнуюсь. Так ждать мне тебя или ехать самой, мне ведь надо знать, а то еще разминемся, чего доброго…

— Нет, специально ты не жди, вряд ли у меня получится. На всякий случай ключ у тебя есть? Вот и хорошо. Приедешь, тогда и поговорим обо всем.

— О чем, Юра?

Меня охватила легкая паника. Неужели я себя выдал? А впрочем, она слишком хорошо меня знает, она расколет меня сразу, с первого взгляда. Я боялся ее, боялся встречи с ней, боялся того, что мне придется ей сказать, и тех перемен, которые могут наступить у нас в доме после того, что мы скажем друг другу, но пути назад у меня уже не было.

— Обо всем, — сказал я ласково, но твердо. — Телефон, конечно, великое изобретение человеческого ума, но надо же и в глаза друг другу посмотреть, правда? Потерпи, скоро увидимся.