Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Еще через некоторое время мы приехали в Терекли-Мектеб. Агабала вышел из ма ши ны и сказал, что ночевать мы будем здесь в машине. «Вы здесь располагайтесь, ешьте сухой паек, а я завтра приду и поедем дальше к себе на заставу», — сказал он. Дал нам ценные указания, чтобы охраняли машину и никого не подпускали.

У меня опять забилось часто сердце. На этой центральной заставе находилась первая рота из нашего батальона и группа специального назначения, куда и отправили под дембель за залет Витю Амбала дослуживать, который избил нас, молодых сержантов, на КМБ. Услышав его голос и увидев в пятидесяти метрах от машины, мне хотелось закопаться в вещах, которые находились у нас в кузове. Я своих ребят предупредил, что если что, то я закапываюсь и якобы сплю. Видно было, что Витя чувствовал себя здесь хорошо, и на моих глазах, выглядывая из машины, я видел, как он побил двоих солдат. И легенды еще в части доходили, что Витя на заставе успел уже избить какого-то контрактника. Я был, конечно, на нервах и ждал момента, когда мы отсюда уедем. Агабала к вечеру к нам зашел уже пьяный и грозился, что не дай бог что-нибудь из кузова пропадет. Он нас придушит своими руками. Мне он сказал, что я старший и отвечаю за все имущество и за ребят.

Мы тихо улеглись спать. Я спал чутко и в голове прокручивал разные ужасы, которые со мной случались. Под утро мы все проснулись от шума в палатках. Это был шум подъема роты на зарядку. Я решил еще немного поспать, ведь нас по понятным причинам зарядка не касалась.

Агабала нас разбудил своим грозным голосом, спросив все ли нормально, и велел нам позавтракать, достать сухой паек. Подкрепившись, через некоторое время мы поехали на свою заставу Кумли. Доехали мы уже до своего места быстро. Здесь уже была более радужная атмосфера. Я только вспоминал, что сейчас начало сентября, суббота, и в Москве отмечают день города.

К нам троим подошел командир роты старший лейтенант Абдулфатахов и, улыбнувшись, поздоровался с нами. Его замы-контрактники сразу начали задавать вопрос, зачем нам еще один сержант, у нас их и так много. Командир роты сказал, что не помешает и будет ходить разводящим в караул. Он вызвал к себе старослужащих сержантов Филинкова, и еще одного, по кличке Фикса, у которого на переднем зубе светилась железная коронка. Командир роты при мне сержантам сказал, чтобы дали мне поддержку и в обиду не давали. Он велел им рассказать про мои обязанности.

Сержант Филинков был авторитетней других, так как он был старше всех. Ему было двадцать пять лет, и он мне сказал, чтобы я осматривался и, если что, спрашивал. Будешь командовать своим призывом, и кто не будет тебя слушать, говори мне. Сержант Фикса мне еще до заставы не понравился. Это он устраивал шоу, приказав солдату по кличке Волк заставлять молодых сержантов ходить строевой у туалета. Было видно, что Фикса был скользким и опасным. От солдат я тоже узнал, что на сержанта Фиксу вся рота зуб точит. По ночам он ходит по окопам, и кто на посту спит, ворует оружие и сдает командиру роты, показывая, как он хорошо служит. Поэтому от сержанта Фиксы можно было ожидать чего угодно.

Ребята моего призыва за полтора месяца, проведенные здесь, жаловались на недосыпание. Когда они только приехали на место, то целыми днями рыли окопы и блиндажи, а на ночь заступали на усиление в караул. Поначалу они рыли окопы лежачие. Командир роты, видимо, надеялся, что чувство страха не даст уснуть солдату, но через несколько дней солдаты обманчиво стали расслабляться и начали засыпать. Командир роты решил делать тогда стоячие окопы. Ребята целый месяц только и делали, что копали окопы по периметру в человеческий рост с блиндажами. Из палатки, где было спальное помещение и хранилось оружие с боеприпасами, можно было выбежать через окоп и попасть на свое боевое место, находящееся по периметру заставы.

По истечению нескольких лет я начал понимать, что какой же сильный и грамотный командир роты у нас был. Я еще тогда на заставе задавал вопрос, почему он только был старшим лейтенантом. Он соображал не хуже высших командиров, и, конечно, я ему был благодарен, что не отправил меня на должность рядового, когда солдат не хватало, а сержантов был перебор.

На заставе было разбито еще несколько палаток: это столовая, караульное помещение и санитарная часть, а выше было еще одно караульное помещение, где охраняли тоже наши. Я их видел только тогда, когда они спускались на прием пищи. Я у них наверху был всего один раз. Солдаты нижней заставы им завидовали, что они там практически ничего не делали и помногу спали. Там был так называемый взвод АГС.